Бхагаван был очень красивым человеком, сиявшим
видимым светом или аурой. У него были самые изящные руки, которые мне приходилось видеть когда-либо, которыми он себя выражал. Можно даже сказать, что он мог говорить руками. Черты его лица были
правильными, с прославленным чудом взгляда. Высокий лоб, выше купола головы я не встречал ни у кого.
В Индии это называется куполом мудрости, и весьма естественно, что именно таким черепом обладал наш
возлюбленный Бхагаван. Его тело было хорошо сложено и всего лишь среднего роста, но это не слишком
бросалось в глаза, поскольку его личность обладала таким господством, что его считали высоким. У него
было превосходное чувство юмора, и когда он говорил, улыбка никогда не сходила с его лица. В его
репертуаре было несметное количество шуток, и он был великолепным актёром. Он всегда разыгрывал
роль главного участника своего рассказа. Когда люди приходили к нему со своими семейными историями, он смеялся вместе со счастливыми, и плакал вместе с обездоленными. В этом смысле он всегда, казалось, отвечал взаимностью на эмоции других людей. Он никогда не повышал голос, и, если иногда он казался
рассерженным, на поверхности его покоя не возникало даже ряби. Если заговорить с ним непосредственно
после этого, он будет спокоен и уравновешен. Он не говорил много или без необходимости. Его явное
молчание лишь подчёркивало, сколько пустой болтовни обычно бывает между нами. Он во всём любил
простоту и предпочитал сидеть на полу, но его принуждали лежать на кушетке, ставшей его домом
большую часть суток. Он никогда не позволял оказывать ему привилегии. Он ходил гулять на гору
несколько раз в день, и если можно было бы говорить о какой-либо его привязанности на земле, это была
привязанность к горе. Он любил её и говорил, что это сам Бог.

М. Чедвик