Освобождение - это наша природа, наше другое имя, а потому очень смешно желать освобождения. Это напоминает человека, который ушел из тени на солнце, но, почувствовав палящий зной, ценой больших усилий возвращается в тень и радуется: "Как сладко в тени! Наконец я достиг тени!" Все мы делаем то же самое. Мы не отличаемся от Реальности, но представляем себя отличными от Неё, т.е. создаём чувство различия, а затем предпринимаем продолжительную садхану, чтобы избавиться от чувства различия и реализовать Единственность. Зачем воображать или творить чувство различия, а затем уничтожать его?
К чему слова, когда сердце говорит с сердцем?
Вопрос: Подразумевает ли Само-реализация также и оккультные силы?
Махарши: Атман - это наиболее сокровенное и вечное Бытие, тогда как сиддхи являются посторонними. Одно требует усилия для обретения, а другое - нет.
Силы ищет ум, который должен сохраняться живым, проворным, в то время как Атман осознаётся, когда ум разрушен. Эго заставляет вас воспринимать других, а в его отсутствие других уже не видно. Атман находится за пределами эго и осознаётся после того, как эго уничтожено. Уничтожение эго заставляет человека не воспринимать других. Как может возникнуть вопрос о других и какова польза от оккультных сил для Существа, достигшего Само-реализации?
Самореализация может сопровождаться оккультными силами или может приходить без них. Если человек искал такие силы до Реализации, то он может получить их после Реализации. Есть и другие, которые не ищут оккультных сил и стремятся только к Само-реализации. Они не проявляют таких сил.
Махарши: Атман - это наиболее сокровенное и вечное Бытие, тогда как сиддхи являются посторонними. Одно требует усилия для обретения, а другое - нет.
Силы ищет ум, который должен сохраняться живым, проворным, в то время как Атман осознаётся, когда ум разрушен. Эго заставляет вас воспринимать других, а в его отсутствие других уже не видно. Атман находится за пределами эго и осознаётся после того, как эго уничтожено. Уничтожение эго заставляет человека не воспринимать других. Как может возникнуть вопрос о других и какова польза от оккультных сил для Существа, достигшего Само-реализации?
Самореализация может сопровождаться оккультными силами или может приходить без них. Если человек искал такие силы до Реализации, то он может получить их после Реализации. Есть и другие, которые не ищут оккультных сил и стремятся только к Само-реализации. Они не проявляют таких сил.
Очень давно, когда в Ашраме было не так много людей, один из служителей Бхагавана обычно ждал, пока Бхагаван закончит еду, а затем сам ел с листа Бхагавана. Постепенно ашрамиты и давние преданные начали просить этот лист. До тех пор пока конкуренция в притязаниях на лист не приняла серьёзную фор- му, Бхагаван не уделял этому много внимания. Перед листом должны были также ставить тарелку для мытья его рук после еды. Как только, помыв руки, он уходил, воду также обычно за- бирали словно тиртху (святую воду). Со временем эти две прак- тики ашрамитов вышли за пределы территории Ашрама и рас- пространились также на Рамана Нагар [жилой район неподалёку от Шри Раманашрама]. Однажды мать одного довольно состоятельного преданного пришла в столовую Ашрама в обеденное время и встала рядом с Бхагаваном. Увидев её, Бхагаван спросил: “Почему вы не сади- тесь поесть?” Она не села. Бхагаван понял цель её прихода, но сохранял спокойствие, как если бы ничего не знал. С другой стороны от него стояла, с игрушкой в руке, внучка другого пре- данного, лет восьми. Заметив также и её, Бхагаван сказал: “По- чему ты тоже стоишь? Садись и кушай”. “Нет”, — ответила она. “Тогда почему ты пришла? А для чего эта неваляшка у тебя?” — спросил Бхагаван. В конце концов, она была наивным ребёнком и поэтому, не зная, что выдаёт секрет, сказала: “Бабушка посла- ла меня принести святую воду”. Бхагаван уже не мог сдерживать гнев и поэтому произнёс: “Я понимаю. Тут очень важное дело. Этот ребёнок ждёт святую воду, а та женщина — лист; это так, не правда ли?” Когда он спросил внушительным тоном, кто-то из находящихся поблизости ответил: “Да”. “Я уже некоторое
время замечаю эту бессмыслицу, — сказал он. — Они думают, что Свами сидит в Холле с закрытыми глазами и не обращает внимания на эти вещи. Все эти дни я не хотел вмешиваться в такие дела, но им, кажется, не будет предела. Люди стоят в оче- реди за остатками пищи и воды! Имейте в виду! С этого момен- та я не собираюсь после еды мыть руки в поставленной тарелке и нигде поблизости. Я не буду, уходя, оставлять здесь лист, на котором ел. Я сам унесу его и выброшу. Вы поняли? Вы все со- бираетесь вместе и делаете эти вещи. Сказанное — только на- казание”. Произнеся это и повторив несколько других требований, Бхагаван после еды согнул свой лист, а затем поднялся с исполь- зованным листом в руке. Как ни просили его многие, он никому из них этот лист не отдал, а поднялся на Гору и, завернув за угол, выбросил его и потом вымыл там руки. В конце концов, ашрами- ты взмолились и заверили его, что оставят эти предосудительные действия. Он сказал: “Когда каждый удаляет свой использованный лист и выбрасывает его, почему мне следует оставлять свой?” До 1943 года каждый, после еды, забирал свой лист и выбрасывал его. Эта практика была изменена только после этого инцидента. После того, как все ашрамиты поклялись, что будут сами удалять листы и выбрасывать их вместе с листом Бхагавана, он неохотно начал оставлять в столовой и свой лист. Но даже до сегодняшнего дня он после еды моет руки вовне, около ступенек, ведущих в Холл. Если кто-нибудь просит его помыть руки в какой-нибудь тарелке, он обычно говорит: “А вы обеспечили всех этих людей тарелками? Если все остальные их не имеют, то по- чему я должен требовать одну?” Что мы можем ему ответить?
Письма из Шри Раманашрама
время замечаю эту бессмыслицу, — сказал он. — Они думают, что Свами сидит в Холле с закрытыми глазами и не обращает внимания на эти вещи. Все эти дни я не хотел вмешиваться в такие дела, но им, кажется, не будет предела. Люди стоят в оче- реди за остатками пищи и воды! Имейте в виду! С этого момен- та я не собираюсь после еды мыть руки в поставленной тарелке и нигде поблизости. Я не буду, уходя, оставлять здесь лист, на котором ел. Я сам унесу его и выброшу. Вы поняли? Вы все со- бираетесь вместе и делаете эти вещи. Сказанное — только на- казание”. Произнеся это и повторив несколько других требований, Бхагаван после еды согнул свой лист, а затем поднялся с исполь- зованным листом в руке. Как ни просили его многие, он никому из них этот лист не отдал, а поднялся на Гору и, завернув за угол, выбросил его и потом вымыл там руки. В конце концов, ашрами- ты взмолились и заверили его, что оставят эти предосудительные действия. Он сказал: “Когда каждый удаляет свой использованный лист и выбрасывает его, почему мне следует оставлять свой?” До 1943 года каждый, после еды, забирал свой лист и выбрасывал его. Эта практика была изменена только после этого инцидента. После того, как все ашрамиты поклялись, что будут сами удалять листы и выбрасывать их вместе с листом Бхагавана, он неохотно начал оставлять в столовой и свой лист. Но даже до сегодняшнего дня он после еды моет руки вовне, около ступенек, ведущих в Холл. Если кто-нибудь просит его помыть руки в какой-нибудь тарелке, он обычно говорит: “А вы обеспечили всех этих людей тарелками? Если все остальные их не имеют, то по- чему я должен требовать одну?” Что мы можем ему ответить?
Письма из Шри Раманашрама
Один из почитателей спросил Махарши о некоторых неприветливых заявлениях, сделанных неким человеком, хорошо известным Махарши.
Mахарши. Я разрешил ему поступить так. Я ему все разрешил. Пусть делает что хочет. Пусть другие занимаются тяжбой, только пусть они оставят меня в покое. Если из-за этих слухов никто не придёт ко мне, то я буду считать это великим служением мне. Более того, если он займется публикацией книг, содержащих слухи обо мне, и если он получит деньги от их продажи, то это действительно хорошо. Такие книги разойдутся ещё быстрее и в больших количествах, чем другие. Он оказывает мне очень хорошую услугу.
(Сказав это, Он рассмеялся.)
Mахарши. Я разрешил ему поступить так. Я ему все разрешил. Пусть делает что хочет. Пусть другие занимаются тяжбой, только пусть они оставят меня в покое. Если из-за этих слухов никто не придёт ко мне, то я буду считать это великим служением мне. Более того, если он займется публикацией книг, содержащих слухи обо мне, и если он получит деньги от их продажи, то это действительно хорошо. Такие книги разойдутся ещё быстрее и в больших количествах, чем другие. Он оказывает мне очень хорошую услугу.
(Сказав это, Он рассмеялся.)
Вопрос: “В какой асане обычно сидит Бхагаван?”
Бхагаван: “В какой асане? В асане Сердца. Это моя асана. Её называют сукхасаной, асаной счастья, ибо эта асана Сердца полна тишины и даёт счастье. Сидящие в такой асане не нуждаются в какой-либо иной”.
Бхагаван: “В какой асане? В асане Сердца. Это моя асана. Её называют сукхасаной, асаной счастья, ибо эта асана Сердца полна тишины и даёт счастье. Сидящие в такой асане не нуждаются в какой-либо иной”.
Видения во сне
Позавчера, где-то от восьми до девяти утра, пожилой человек из семьи среднего класса, знающий аюрведу, пришёл к Бхагавану, простёрся перед ним и сказал: “Свами, это полезно для флегмы, возьмите”. Он хотел дать некоторое лекарство. Когда служители пытались помешать ему сделать это, Бхагаван остановил их, взял лекарство и сказал им: “Когда я жил на Горе, он время от вре- мени приносил мне то или иное лекарство. Пусть он и сейчас даст его. Возможно, у него был какой-то сон”. С очевидным удо- вольствием тот старик произнёс: “Сейчас у меня не было ника- кого сна, Свами. В это время года у Вас обычно бывает избыток флегмы, не так ли? Поэтому я и принёс лекарство”. Сказав так, он поклонился и вышел. Как только он ушёл, преданный, сидящий рядом с Бхагаваном, спросил: “О каком сне Вы говорили?” Бхагаван ответил: «О, это! Живя на Горе, я однажды вечером случайно спросил Паланисва- ми, нет ли у него лимона. Он сказал: “Нет”. “Если так, не бес- покойся”, — произнёс я. Кажется, что в ту самую ночь только что ушедшему человеку приснилось, что я попросил у него лимон. На следующее утро, когда я вышел, он уже был там и сказал: “Свами, возьмите этот лимон!” Я обратился к нему с вопросом: “Вчера я спросил Паланисвами, нет ли у него одного лимона. Как вы узнали об этом?” Отвечая, он произнёс: “Вы приснились мне и сказали, что хотите лимон. Вот почему я сейчас принёс его”; и он положил лимон в мою руку. Вот как это произошло». Тот преданный спросил: “Бхагаван действительно появился ему во сне?” Бхагаван, улыбаясь, ответил: “Я не знаю. Кто знает? Он сказал так. И это всё”. Другой преданный спросил: “Записная книжка К.К. Намбияра тоже появилась здесь тем же способом, не так ли?” Бхагаван от- ветил: «Да, именно так. В то время Мадхаван находился здесь. Я говорил ему о необходимости вынуть из комода продолговатую записную книжку с чёрной обложкой, чтобы я мог записать в неё комментарий на Шри Рамана Гиту. Он сказал, что достанет её мне, но в течение четырёх или пяти дней забывал об этом. Тем временем Намбияр пришёл сюда и дал мне записную книж- ку, точно той формы и того описания, которые я просил. Когда я поинтересовался у него, как это случилось, что он принёс за- писную книжку точно по моему заказу, он сказал: “Бхагаван появился мне во сне и попросил записную книжку, указав тре- буемое количество страниц, ширину и длину. В магазине я нашёл точно такую книжку и принёс её”. Тем временем пришёл Мадха- ван. Я сказал ему: “Смотрите, здесь лежит эта книжка. Вы дали её мне, не так ли?” Он удивился и, вспоминая мои инструкции, вынул мою записную книжку из комода, которая оказалась точ- но такого же размера. Она как раз была достаточной для Шри Рамана Гиты, со шлоками и комментарием. Как только эта ра- бота была закончена, пришёл Намбияр и унёс её, сказав, что хотел бы напечатать текст, но в то же время он не решался пере- давать в печать книгу, содержащую почерк Бхагавана. Поэтому он сделал копию, которую послал в печать, а оригинал оставил себе. Он ещё должен быть у него. Даже Раджагопалан однажды сделал почти такую же вещь. Когда закончился запас наших
чернил, я несколько раз говорил людям здесь о необходимости пополнить его. На следующий день или днём позднее он, воз- вращаясь откуда-то, принёс большую банку чернил. Когда я спро- сил его, как он узнал о необходимости чернил здесь, он ответил, что Бхагаван появился ему во сне и сообщил о необходимости чернил. “Поэтому я и принёс её”, — сказал он. Вот какие вещи время от времени происходят». Тот преданный спросил: “Они говорят, что Бхагаван сам рас- сказывал им. Это правда?” Бхагаван ответил: “Откуда я знаю? Они так сказали. И это всё”. Тот же преданный спросил снова: “Пусть даже и так, но разве не удивительно, что требуемое здесь должно было оказаться увиденным ими во сне?” Бхагаван одо- брительно кивнул головой и остался в безмолвии.
Позавчера, где-то от восьми до девяти утра, пожилой человек из семьи среднего класса, знающий аюрведу, пришёл к Бхагавану, простёрся перед ним и сказал: “Свами, это полезно для флегмы, возьмите”. Он хотел дать некоторое лекарство. Когда служители пытались помешать ему сделать это, Бхагаван остановил их, взял лекарство и сказал им: “Когда я жил на Горе, он время от вре- мени приносил мне то или иное лекарство. Пусть он и сейчас даст его. Возможно, у него был какой-то сон”. С очевидным удо- вольствием тот старик произнёс: “Сейчас у меня не было ника- кого сна, Свами. В это время года у Вас обычно бывает избыток флегмы, не так ли? Поэтому я и принёс лекарство”. Сказав так, он поклонился и вышел. Как только он ушёл, преданный, сидящий рядом с Бхагаваном, спросил: “О каком сне Вы говорили?” Бхагаван ответил: «О, это! Живя на Горе, я однажды вечером случайно спросил Паланисва- ми, нет ли у него лимона. Он сказал: “Нет”. “Если так, не бес- покойся”, — произнёс я. Кажется, что в ту самую ночь только что ушедшему человеку приснилось, что я попросил у него лимон. На следующее утро, когда я вышел, он уже был там и сказал: “Свами, возьмите этот лимон!” Я обратился к нему с вопросом: “Вчера я спросил Паланисвами, нет ли у него одного лимона. Как вы узнали об этом?” Отвечая, он произнёс: “Вы приснились мне и сказали, что хотите лимон. Вот почему я сейчас принёс его”; и он положил лимон в мою руку. Вот как это произошло». Тот преданный спросил: “Бхагаван действительно появился ему во сне?” Бхагаван, улыбаясь, ответил: “Я не знаю. Кто знает? Он сказал так. И это всё”. Другой преданный спросил: “Записная книжка К.К. Намбияра тоже появилась здесь тем же способом, не так ли?” Бхагаван от- ветил: «Да, именно так. В то время Мадхаван находился здесь. Я говорил ему о необходимости вынуть из комода продолговатую записную книжку с чёрной обложкой, чтобы я мог записать в неё комментарий на Шри Рамана Гиту. Он сказал, что достанет её мне, но в течение четырёх или пяти дней забывал об этом. Тем временем Намбияр пришёл сюда и дал мне записную книж- ку, точно той формы и того описания, которые я просил. Когда я поинтересовался у него, как это случилось, что он принёс за- писную книжку точно по моему заказу, он сказал: “Бхагаван появился мне во сне и попросил записную книжку, указав тре- буемое количество страниц, ширину и длину. В магазине я нашёл точно такую книжку и принёс её”. Тем временем пришёл Мадха- ван. Я сказал ему: “Смотрите, здесь лежит эта книжка. Вы дали её мне, не так ли?” Он удивился и, вспоминая мои инструкции, вынул мою записную книжку из комода, которая оказалась точ- но такого же размера. Она как раз была достаточной для Шри Рамана Гиты, со шлоками и комментарием. Как только эта ра- бота была закончена, пришёл Намбияр и унёс её, сказав, что хотел бы напечатать текст, но в то же время он не решался пере- давать в печать книгу, содержащую почерк Бхагавана. Поэтому он сделал копию, которую послал в печать, а оригинал оставил себе. Он ещё должен быть у него. Даже Раджагопалан однажды сделал почти такую же вещь. Когда закончился запас наших
чернил, я несколько раз говорил людям здесь о необходимости пополнить его. На следующий день или днём позднее он, воз- вращаясь откуда-то, принёс большую банку чернил. Когда я спро- сил его, как он узнал о необходимости чернил здесь, он ответил, что Бхагаван появился ему во сне и сообщил о необходимости чернил. “Поэтому я и принёс её”, — сказал он. Вот какие вещи время от времени происходят». Тот преданный спросил: “Они говорят, что Бхагаван сам рас- сказывал им. Это правда?” Бхагаван ответил: “Откуда я знаю? Они так сказали. И это всё”. Тот же преданный спросил снова: “Пусть даже и так, но разве не удивительно, что требуемое здесь должно было оказаться увиденным ими во сне?” Бхагаван одо- брительно кивнул головой и остался в безмолвии.
Заблуждение и покой ума
Вчера некий юноша прибыл из Андхра-Прадеш. Внешне он казался прямодушным. Сегодня утром он подошёл к Бхагавану и спросил: “Свамиджи! Десять месяцев назад я пришёл сюда ради Вашего даршана. Сейчас у меня снова появилось желание иметь Ваш даршан, и поэтому я немедленно отправился и прибыл сюда. Я не мог откладывать своё посещение даже на момент. Могу ли я поступать так и в будущем, когда бы я ни имел такое желание?” Бхагаван ответил: “Что бы ни случалось, случается. Всё слу- чается согласно тому, чего мы заслуживаем. Зачем заранее бес- покоиться об этом?” Юноша снова спросил: “Могу ли я приходить, когда бы в бу- дущем ни имел такое желание в любое время? Или мне следует подавлять это желание?” ”Вещи происходят сами собой, если вы прекращаете думать о будущем”, — ответил Бхагаван. Вопрос: “Я не способен подавить такое желание даже на момент. Это самообман?” Бхагаван взглянул на меня с улыбкой и произнёс: “Кажется, он приходил сюда некоторое время назад и сейчас снова пожелал прибыть, а потому тотчас же и приехал. Он спрашивает меня, сможет ли он так поступать в будущем, когда бы он ни имел такое желание”. Тот юноша вмешался и сказал: “Когда бы я ни получил жела- ние видеть Бхагавана, я не в состоянии даже на момент сдержать его. Я только спрашиваю, не является ли это просто умственным заблуждением”. Я спросила его: “Как может желание иметь даршан великого человека быть просто умственным заблуждением? При наличии столь многих заблуждений ума, подлежащих контролю и пода- влению, только это желание кажется вам умственным заблужде- нием?” Дальнейших вопросов он не задавал. В Холле находилось несколько посетителей из Андхра-Прадеш, прибывших сюда паломниками. Один из них встал и спросил: “Свамиджи! Как душа достигает покоя?” Бхагаван ответил, смеясь: “Что? Что такое покой для души?” “Нет, нет! Я подразумевал покой ума”. «О, покой для ума! Ум достигает покоя, если васаны пода- влены. Для этого должно вопрошать и осознать, кем являешься. Как можно обрести покой, просто говоря: “Я хочу покоя, я хочу покоя!”, без первичного запрашивания, что такое покой? Сначала прилагайте усилия узнать и осознать то, что уже существует». Среди них был и пандит. Он спросил: “В некоторых местах сама жизнь становится исключительно трудной. Как человек должен выполнять садхану в таких местах?” Бхагаван ответил: “Заданное место находится внутри вас; вы не находитесь в том месте. Когда вы пребываете во всех местах, где вопрос о трудностях в некоторых местах, а не в других? Все места находятся внутри вас. Как они могут вызывать ваши труд- ности?” “Но мы вообще не получаем покоя ума в некоторых местах”, — возразил он, и Бхагаван ответил: «То, которое всегда существует, есть покой. Оно является вашим естественным со- стоянием. Вы не способны узнать своё естественное состояние. Вы введены в заблуждение отклонениями, которые нереальны, и сожалеете, что покоя нет. Если вы осознаёте себя, все места станут равным образом подходящими для садханы».
Письма из Шри Раманашрама
Вчера некий юноша прибыл из Андхра-Прадеш. Внешне он казался прямодушным. Сегодня утром он подошёл к Бхагавану и спросил: “Свамиджи! Десять месяцев назад я пришёл сюда ради Вашего даршана. Сейчас у меня снова появилось желание иметь Ваш даршан, и поэтому я немедленно отправился и прибыл сюда. Я не мог откладывать своё посещение даже на момент. Могу ли я поступать так и в будущем, когда бы я ни имел такое желание?” Бхагаван ответил: “Что бы ни случалось, случается. Всё слу- чается согласно тому, чего мы заслуживаем. Зачем заранее бес- покоиться об этом?” Юноша снова спросил: “Могу ли я приходить, когда бы в бу- дущем ни имел такое желание в любое время? Или мне следует подавлять это желание?” ”Вещи происходят сами собой, если вы прекращаете думать о будущем”, — ответил Бхагаван. Вопрос: “Я не способен подавить такое желание даже на момент. Это самообман?” Бхагаван взглянул на меня с улыбкой и произнёс: “Кажется, он приходил сюда некоторое время назад и сейчас снова пожелал прибыть, а потому тотчас же и приехал. Он спрашивает меня, сможет ли он так поступать в будущем, когда бы он ни имел такое желание”. Тот юноша вмешался и сказал: “Когда бы я ни получил жела- ние видеть Бхагавана, я не в состоянии даже на момент сдержать его. Я только спрашиваю, не является ли это просто умственным заблуждением”. Я спросила его: “Как может желание иметь даршан великого человека быть просто умственным заблуждением? При наличии столь многих заблуждений ума, подлежащих контролю и пода- влению, только это желание кажется вам умственным заблужде- нием?” Дальнейших вопросов он не задавал. В Холле находилось несколько посетителей из Андхра-Прадеш, прибывших сюда паломниками. Один из них встал и спросил: “Свамиджи! Как душа достигает покоя?” Бхагаван ответил, смеясь: “Что? Что такое покой для души?” “Нет, нет! Я подразумевал покой ума”. «О, покой для ума! Ум достигает покоя, если васаны пода- влены. Для этого должно вопрошать и осознать, кем являешься. Как можно обрести покой, просто говоря: “Я хочу покоя, я хочу покоя!”, без первичного запрашивания, что такое покой? Сначала прилагайте усилия узнать и осознать то, что уже существует». Среди них был и пандит. Он спросил: “В некоторых местах сама жизнь становится исключительно трудной. Как человек должен выполнять садхану в таких местах?” Бхагаван ответил: “Заданное место находится внутри вас; вы не находитесь в том месте. Когда вы пребываете во всех местах, где вопрос о трудностях в некоторых местах, а не в других? Все места находятся внутри вас. Как они могут вызывать ваши труд- ности?” “Но мы вообще не получаем покоя ума в некоторых местах”, — возразил он, и Бхагаван ответил: «То, которое всегда существует, есть покой. Оно является вашим естественным со- стоянием. Вы не способны узнать своё естественное состояние. Вы введены в заблуждение отклонениями, которые нереальны, и сожалеете, что покоя нет. Если вы осознаёте себя, все места станут равным образом подходящими для садханы».
Письма из Шри Раманашрама
Астральные пути — высшие миры
Этим утром, после прочтения статьи в газете о путях по ту сторону солнца и высших мирах после этого, Бхагаван сказал: “Они много пишут о путях за пределами солнца и других планет, о блаженных мирах над ними. Все те миры тоже похожи на этот мир. В них нет ничего особо замечательного. Здесь песни пере- дают по радио. Последнее время передавали из Мадраса, сей- час — из Тиручирапалли. При новой настройке передача будет из Майсура. Все эти места присутствуют в Тируваннамалае в течение этого короткого времени. Точно так же дело обстоит и с другими мирами. Вы должны только повернуть к ним свой ум. Вы можете увидеть их все одновременно. Но какова польза? Вы просто расхаживаете от одного места к другому, устаёте и чув- ствуете отвращение. Где здесь Покой [шанти]? Если вы жаждете его, то должны познать вечную истину. Если вы не можете по- знать её, ум не поглотится Покоем”. Подобным образом некоторое время тому назад кто-то спро- сил Бхагавана: “Люди говорят о Вайкунтхе, Кайласе, Индралоке, Чандралоке и тому подобном. Существуют ли они в действитель- ности?” Бхагаван ответил: “Конечно. Вы можете быть уверены, что они все существуют. Там так же подобный мне Свами будет сидеть на диване, и ученики будут окружать его. Они спросят, а он что-то ответит. Всё будет более или менее похоже на это. Но что это значит? Если человек видит Чандралоку, то он спро- сит об Индралоке, затем о Вайкунтхе, после неё о Кайласе и так далее, и ум будет продолжать блуждать. Где здесь шанти [По- кой]? Если требуется шанти, то единственно правильным мето- дом, гарантией достижения, является Само-исследование. Благо- даря ему и возможна Само-реализация. Если человек осознаёт А т м а н, то может видеть все эти миры внутри Себя. Источник всего есть собственное Я человека, и если он осознает Себя, то не найдёт ничего отличного от Себя. После этого такие вопросы не возникнут. Могут или не могут быть Вайкунтха или Кайласа, но факт тот, что вы здесь, не так ли? Как вы оказались тут? Где вы? Сначала узнайте это, а потом думайте обо всех тех мирах”.
Сури Нагамма "Письма из Раманашрама"
Этим утром, после прочтения статьи в газете о путях по ту сторону солнца и высших мирах после этого, Бхагаван сказал: “Они много пишут о путях за пределами солнца и других планет, о блаженных мирах над ними. Все те миры тоже похожи на этот мир. В них нет ничего особо замечательного. Здесь песни пере- дают по радио. Последнее время передавали из Мадраса, сей- час — из Тиручирапалли. При новой настройке передача будет из Майсура. Все эти места присутствуют в Тируваннамалае в течение этого короткого времени. Точно так же дело обстоит и с другими мирами. Вы должны только повернуть к ним свой ум. Вы можете увидеть их все одновременно. Но какова польза? Вы просто расхаживаете от одного места к другому, устаёте и чув- ствуете отвращение. Где здесь Покой [шанти]? Если вы жаждете его, то должны познать вечную истину. Если вы не можете по- знать её, ум не поглотится Покоем”. Подобным образом некоторое время тому назад кто-то спро- сил Бхагавана: “Люди говорят о Вайкунтхе, Кайласе, Индралоке, Чандралоке и тому подобном. Существуют ли они в действитель- ности?” Бхагаван ответил: “Конечно. Вы можете быть уверены, что они все существуют. Там так же подобный мне Свами будет сидеть на диване, и ученики будут окружать его. Они спросят, а он что-то ответит. Всё будет более или менее похоже на это. Но что это значит? Если человек видит Чандралоку, то он спро- сит об Индралоке, затем о Вайкунтхе, после неё о Кайласе и так далее, и ум будет продолжать блуждать. Где здесь шанти [По- кой]? Если требуется шанти, то единственно правильным мето- дом, гарантией достижения, является Само-исследование. Благо- даря ему и возможна Само-реализация. Если человек осознаёт А т м а н, то может видеть все эти миры внутри Себя. Источник всего есть собственное Я человека, и если он осознает Себя, то не найдёт ничего отличного от Себя. После этого такие вопросы не возникнут. Могут или не могут быть Вайкунтха или Кайласа, но факт тот, что вы здесь, не так ли? Как вы оказались тут? Где вы? Сначала узнайте это, а потом думайте обо всех тех мирах”.
Сури Нагамма "Письма из Раманашрама"
Шри Рамана Махарши "40 стихов о Реальности"
Благословение
1. Можно ли сознавать Реальность, если Реальность не существует? Поскольку эта Реальность-Сознавание сама свободна от мыслей, существует как источник всех мыслей, её именуют Сердцем. Как познать её? Пребывать как она (без мысли) в Сердце — значит познать Её.
2. Сильно страшащиеся смерти находят прибежище у Стоп Высочайшего Господа, не знающего ни рождения, ни гибели. Может ли мысль о смерти возникнуть у тех, кто уничтожил их “я” и “моё” и стал бессмертным?
Текст
1. Когда мы смотрим на мир, то видим, что существует Единство, подобное мощному стволу, — общая Причина (Бог), обладающая безграничными силами, чтобы проявляться как многообразие. Картина имён и форм, зритель, холст, освещение — всё это есть Он Сам.
2. Все религии принимают без доказательства фундаментальную триаду: Бог, душа и мир, хотя все трое являются проявлениями Единого. Убеждение, что эти трое остаются вечно тремя, сохраняется лишь до тех пор, пока “я”, или эго, сохраняется. Лучше всего уничтожить эго и пребывать в своём собственном истинном состоянии.
3. В чем польза от споров, реален мир или нереален, одушевлён или неодушевлён, приятен или неприятен? Уничтожение эго, выход за пределы мира, осознание Себя [Тан] — это состояние, которое дорого всем и свободно от чувства единства и двойственности.
4. Для имеющего форму мир и Бог тоже будут иметь форму. При отсутствии формы, кто будет видеть их формы и как? Можно ли что-нибудь увидеть без глаза? Поистине, истинное Я есть Глаз, безграничный Глаз.
5. Тело имеет форму, состоящую из пяти оболочек. Поэтому они включены в понятие “тело”. Существует ли мир в отсутствие тела? Не имея тела, видел ли кто-нибудь мир?
6. Видимый нами мир есть не что иное, как пятеричные объекты чувств, которые являются результатами пяти чувств. Так как ум воспринимает мир посредством чувств, существует ли мир в отсутствие ума? Отвечайте (мне).
7. Хотя находящийся перед нами мир и сознавание его возникают и прекращаются одновременно, мир познается посредством сознавания. Источник, из которого они оба восходят и в который они оба опускаются, всегда сияет без восхода или заката. Он один является Реальностью.
8. В каких бы именах и формах безымянное и бесформенное ни почиталось, здесь лежит путь Его осознания. Осознание своей собственной природы как истины той Реальности и погружение в Неё есть подлинная Реализация. Познайте это.
9. Диады и триады всегда зависят от основного — Единого. Если внутренне видится, что такое Единое, то они исчезают. Лишь увидевшие это увидели Истину. Знайте, что они никогда не будут в смятении.
10. Знание и неведение взаимосвязаны: одно не существует без другого. Исследование, для кого присутствует знание и неведение, и достижение их коренной причины, Я [Тан], это и есть истинное знание.
11. Разве это не неведение — знать всё, кроме всезнающего Я? Когда Оно, подпочва и знания и неведения, познано, знание и неведение сами оба исчезают.
12 Истинное знание не является ни знанием, ни неведением. Знание объектов не есть истинное знание. Поскольку истинное Я сияет Само по Себе, не имеет второго, чтобы познавать или быть познанным, Оно есть Высочайшее Знание. Познайте, что Оно не есть пустота.
13. Только истинное Я [Тан] есть знание, только Оно есть Истина. Знание множественности есть неведение, есть ложное знание. Однако неведение не отделено от Я, которое есть знание. Разве (золотые) украшения отличаются от золота, которое только и реально?
14. При существовании “я” также существуют “вы” и “он”. Если при исследовании природы “я” оно исчезает, то “вы” и “он” также исчезнут и все воссияет как Единое. Это есть истинная природа человека.
15. Прошлое и будущее зависят от настоящего. Они также есть настоящее, когда они происходят. Существует только настоящее. Попытки познания прошлого и будущего без знания этой истины подобны попыткам вести счёт без использования единицы (счёта).
16. При рассмотрении пространства и времени возникает вопрос, что они представляют собой отдельно от нас? Если мы — суть наши тела, то мы оказываемся вовлеченными во время и пространство, однако разве мы — тела? Мы одинаковы сейчас, завтра и в любое время, здесь, там и везде. Мы существуем, мы те, кто находится за пределами времени и пространства.
17. Для тех, кто не осознал Себя [Тан], а также и для тех, кто осознал, тело есть “Я”. Однако для тех, кто не осознал, “Я” ограничено телом. Для тех же, кто внутри тела осознал Себя, “Я” сияет как безграничное Я. Познайте, что такова действительная разница между ними.
18. Мир реален как для тех, кто осознал Себя, так и для тех, кто не осознал. Но для тех, кто не осознал, его реальность ограничена пространственными размерами мира, тогда как для осознавших Реальность бесформенна и сияет как основа мира. Познайте, что таково различие между ними.
19. Споры о том, что же превалирует — судьба или свободная воля, интересуют лишь тех, кто не знает истинного Я, которое есть основание и судьбы и свободной воли. Те, кто осознал это основание, свободны от обеих. Скажите, будут ли они пойманы ими вновь?
20. Без видения Себя видение Бога есть умственный образ. Сказано, что только видение Себя есть видение Бога. Полная утрата эго и видение Себя есть обнаружение Богa, ибо истинное Я, Я ЕСМЬ, есть не что иное, как Бог.
21. Писания заявляют, что видение Себя есть видение Бога. Будучи единым, как человек может видеть собственное Я? Если Себя невозможно увидеть, то как можно увидеть Бога? Быть поглощенным Богом и значит видеть Бога.
22. Может ли ум познать Господа, который посылает Свой свет уму и сияет внутри ума, иначе, нежели обращением ума вовнутрь и сосредоточением его на Господе?
23. (Будучи неодушевленным), это тело не может (само по себе) сказать “Я”. Никто не скажет: “В глубоком сне меня нет”. Когда возникает “я” (как “Я есть тело”), возникает все. Исследуйте проницательным умом, откуда поднимается это “я”.
24. Неодушевленное тело не говорит “Я”. Вечносуществующее Сознание не рождено (а потому не может говорить “Я”). “Я” размером в тело появляется между этими двумя (как “я”). Оно известно как чит-джада-грантхи (узел, связывающий вместе сознательное и бессознательное) — зависимость, личное бытие, эго, тонкое тело, сансара, ум и т. д. Познайте это.
25. Привязывая себя к форме (т. е. к телу), этот бесформенный призрак — эго, или “я”, — обретает существование. Привязывая себя к форме, он сохраняется. Привязывая себя к форме, он питается (восприятиями) и растет. Оставляя одну форму, он прикрепляется к другой. Но когда его ищут, он обращается в бегство. Познайте это.
26. Если эго существует, то все существует тоже. Если эго нет — ничто не существует. Действительно, эго — это все. Поэтому исследование того, что эго есть в действительности, предполагает отбрасывание всего. Познайте это.
27. Состояние, в котором “я” не возникает, это состояние бытия ТОГО. Без поиска места, из которого возникает “я”, как достичь угасания себя — не появления “я“? А без такого достижения как человеку пребывать как ТО — в своем истинном состоянии? Отвечайте (мне).
28. Подобно ныряющему в воду за потерянной вещью, человек должен глубоко погрузиться в себя, сдерживая речь и дыхание, с устремленным умом, и найти место, из которого возникает “я”. Познайте это.
29. Поиск источника “я” умом, повернутым вовнутрь, и без произнесения слова “Я” есть действительно путь Знания. Медитация на высказывании “Я не это, Я есть ТО” — помощь в исследовании, но не исследование само.
30. Когда ум, обращенный вовнутрь, вопрошает “Кто я?” и достигает Сердца, “я” (эго) гибнет. Тотчас истинное Я появляется (как “Я—Я”), которое хотя и проявляется как “Я”, есть не эго, но подлинное бытие.
31. Что еще нужно делать тому, кто, уничтожив себя (свое эго), остается погруженным в блаженство истинного Я? Он ничего не сознает, кроме истинного Я. Кто может понять его состояние?
32. Несмотря на то, что Веды провозглашают: “Ты есть ТО”, сущим слабоумием является отказ от исследования своей природы и пребывания как истинное Я, чтобы вместо этого1 продолжать мышление: “Я — не это, но — ТО”. Ибо ТО всегда сияет как Я.
33. Нелепо думать: “Я знаю себя” или: “Я не знаю себя”, таким образом допуская наличие двух “Я”, одно из которых является объектом для другого. То, что истинное Я только одно, является всеобщим опытом
34. Не пытаясь осознать в Сердце ту Реальность, которая является истинной природой всего, и не стараясь пребывать в Ней, заниматься диспутами, существует эта Реальность или нет, реальна Она или нет, — заблуждение, порожденное неведением
35. Искать и пребывать в том, которое всегда достигнуто, есть (подлинное) достижение. Все другие достижения, такие как сиддхи (сверхобычные силы), подобны обретаемым во сне и оказываются нереальными при пробуждении. Могут ли те, кто установился в Реальности и избавился от иллюзий, быть обманутыми ими? Познайте и будьте (Реальностью).
36. Мысль “Я не тело” помогает медитировать: “Я не это: я — ТО” и пребывать как ТО. Но почему следует беспрестанно думать “Я есть ТО”? Разве человеку нужно всегда думать: “Я — человек”? Мы всегда — ТО.
37. Представление “Двойственность при поиске и недвойственность по достижении” неверно. Кто еще един, кроме “десятого”2, и в процессе искреннего поиска Себя, и после осознания Себя?
38. Пока человек чувствует себя делателем, он пожинает плоды своих действий. Но как только посредством исследования “Кто делатель?” он осознаёт Я, чувство делания умирает и утверждается свобода от трех видов кармы3. Это есть окончательное Освобождение.
39. Пока сохраняется мысль “Я — связан”, сохраняются мысли об оковах и Освобождении. Когда исследованием “Кто же связан?” осознаётся истинное Я, Оно только и остаётся — всегда достигнутое и вечно свободное. Мысль о рабстве исчезает, поэтому как можно мыслить об Освобождении?
40. Если (для искателей с различной зрелостью ума) сказано, что Освобождение бывает трех видов, с формой, без формы, а также одновременно с ней и без неё, то мы говорим, что Освобождение уничтожает все эти три (вида), а также и эго, которое делает различие между ними.
Шри Рамана Махарши "40 стихов о Реальности"
Благословение
1. Можно ли сознавать Реальность, если Реальность не существует? Поскольку эта Реальность-Сознавание сама свободна от мыслей, существует как источник всех мыслей, её именуют Сердцем. Как познать её? Пребывать как она (без мысли) в Сердце — значит познать Её.
2. Сильно страшащиеся смерти находят прибежище у Стоп Высочайшего Господа, не знающего ни рождения, ни гибели. Может ли мысль о смерти возникнуть у тех, кто уничтожил их “я” и “моё” и стал бессмертным?
Текст
1. Когда мы смотрим на мир, то видим, что существует Единство, подобное мощному стволу, — общая Причина (Бог), обладающая безграничными силами, чтобы проявляться как многообразие. Картина имён и форм, зритель, холст, освещение — всё это есть Он Сам.
2. Все религии принимают без доказательства фундаментальную триаду: Бог, душа и мир, хотя все трое являются проявлениями Единого. Убеждение, что эти трое остаются вечно тремя, сохраняется лишь до тех пор, пока “я”, или эго, сохраняется. Лучше всего уничтожить эго и пребывать в своём собственном истинном состоянии.
3. В чем польза от споров, реален мир или нереален, одушевлён или неодушевлён, приятен или неприятен? Уничтожение эго, выход за пределы мира, осознание Себя [Тан] — это состояние, которое дорого всем и свободно от чувства единства и двойственности.
4. Для имеющего форму мир и Бог тоже будут иметь форму. При отсутствии формы, кто будет видеть их формы и как? Можно ли что-нибудь увидеть без глаза? Поистине, истинное Я есть Глаз, безграничный Глаз.
5. Тело имеет форму, состоящую из пяти оболочек. Поэтому они включены в понятие “тело”. Существует ли мир в отсутствие тела? Не имея тела, видел ли кто-нибудь мир?
6. Видимый нами мир есть не что иное, как пятеричные объекты чувств, которые являются результатами пяти чувств. Так как ум воспринимает мир посредством чувств, существует ли мир в отсутствие ума? Отвечайте (мне).
7. Хотя находящийся перед нами мир и сознавание его возникают и прекращаются одновременно, мир познается посредством сознавания. Источник, из которого они оба восходят и в который они оба опускаются, всегда сияет без восхода или заката. Он один является Реальностью.
8. В каких бы именах и формах безымянное и бесформенное ни почиталось, здесь лежит путь Его осознания. Осознание своей собственной природы как истины той Реальности и погружение в Неё есть подлинная Реализация. Познайте это.
9. Диады и триады всегда зависят от основного — Единого. Если внутренне видится, что такое Единое, то они исчезают. Лишь увидевшие это увидели Истину. Знайте, что они никогда не будут в смятении.
10. Знание и неведение взаимосвязаны: одно не существует без другого. Исследование, для кого присутствует знание и неведение, и достижение их коренной причины, Я [Тан], это и есть истинное знание.
11. Разве это не неведение — знать всё, кроме всезнающего Я? Когда Оно, подпочва и знания и неведения, познано, знание и неведение сами оба исчезают.
12 Истинное знание не является ни знанием, ни неведением. Знание объектов не есть истинное знание. Поскольку истинное Я сияет Само по Себе, не имеет второго, чтобы познавать или быть познанным, Оно есть Высочайшее Знание. Познайте, что Оно не есть пустота.
13. Только истинное Я [Тан] есть знание, только Оно есть Истина. Знание множественности есть неведение, есть ложное знание. Однако неведение не отделено от Я, которое есть знание. Разве (золотые) украшения отличаются от золота, которое только и реально?
14. При существовании “я” также существуют “вы” и “он”. Если при исследовании природы “я” оно исчезает, то “вы” и “он” также исчезнут и все воссияет как Единое. Это есть истинная природа человека.
15. Прошлое и будущее зависят от настоящего. Они также есть настоящее, когда они происходят. Существует только настоящее. Попытки познания прошлого и будущего без знания этой истины подобны попыткам вести счёт без использования единицы (счёта).
16. При рассмотрении пространства и времени возникает вопрос, что они представляют собой отдельно от нас? Если мы — суть наши тела, то мы оказываемся вовлеченными во время и пространство, однако разве мы — тела? Мы одинаковы сейчас, завтра и в любое время, здесь, там и везде. Мы существуем, мы те, кто находится за пределами времени и пространства.
17. Для тех, кто не осознал Себя [Тан], а также и для тех, кто осознал, тело есть “Я”. Однако для тех, кто не осознал, “Я” ограничено телом. Для тех же, кто внутри тела осознал Себя, “Я” сияет как безграничное Я. Познайте, что такова действительная разница между ними.
18. Мир реален как для тех, кто осознал Себя, так и для тех, кто не осознал. Но для тех, кто не осознал, его реальность ограничена пространственными размерами мира, тогда как для осознавших Реальность бесформенна и сияет как основа мира. Познайте, что таково различие между ними.
19. Споры о том, что же превалирует — судьба или свободная воля, интересуют лишь тех, кто не знает истинного Я, которое есть основание и судьбы и свободной воли. Те, кто осознал это основание, свободны от обеих. Скажите, будут ли они пойманы ими вновь?
20. Без видения Себя видение Бога есть умственный образ. Сказано, что только видение Себя есть видение Бога. Полная утрата эго и видение Себя есть обнаружение Богa, ибо истинное Я, Я ЕСМЬ, есть не что иное, как Бог.
21. Писания заявляют, что видение Себя есть видение Бога. Будучи единым, как человек может видеть собственное Я? Если Себя невозможно увидеть, то как можно увидеть Бога? Быть поглощенным Богом и значит видеть Бога.
22. Может ли ум познать Господа, который посылает Свой свет уму и сияет внутри ума, иначе, нежели обращением ума вовнутрь и сосредоточением его на Господе?
23. (Будучи неодушевленным), это тело не может (само по себе) сказать “Я”. Никто не скажет: “В глубоком сне меня нет”. Когда возникает “я” (как “Я есть тело”), возникает все. Исследуйте проницательным умом, откуда поднимается это “я”.
24. Неодушевленное тело не говорит “Я”. Вечносуществующее Сознание не рождено (а потому не может говорить “Я”). “Я” размером в тело появляется между этими двумя (как “я”). Оно известно как чит-джада-грантхи (узел, связывающий вместе сознательное и бессознательное) — зависимость, личное бытие, эго, тонкое тело, сансара, ум и т. д. Познайте это.
25. Привязывая себя к форме (т. е. к телу), этот бесформенный призрак — эго, или “я”, — обретает существование. Привязывая себя к форме, он сохраняется. Привязывая себя к форме, он питается (восприятиями) и растет. Оставляя одну форму, он прикрепляется к другой. Но когда его ищут, он обращается в бегство. Познайте это.
26. Если эго существует, то все существует тоже. Если эго нет — ничто не существует. Действительно, эго — это все. Поэтому исследование того, что эго есть в действительности, предполагает отбрасывание всего. Познайте это.
27. Состояние, в котором “я” не возникает, это состояние бытия ТОГО. Без поиска места, из которого возникает “я”, как достичь угасания себя — не появления “я“? А без такого достижения как человеку пребывать как ТО — в своем истинном состоянии? Отвечайте (мне).
28. Подобно ныряющему в воду за потерянной вещью, человек должен глубоко погрузиться в себя, сдерживая речь и дыхание, с устремленным умом, и найти место, из которого возникает “я”. Познайте это.
29. Поиск источника “я” умом, повернутым вовнутрь, и без произнесения слова “Я” есть действительно путь Знания. Медитация на высказывании “Я не это, Я есть ТО” — помощь в исследовании, но не исследование само.
30. Когда ум, обращенный вовнутрь, вопрошает “Кто я?” и достигает Сердца, “я” (эго) гибнет. Тотчас истинное Я появляется (как “Я—Я”), которое хотя и проявляется как “Я”, есть не эго, но подлинное бытие.
31. Что еще нужно делать тому, кто, уничтожив себя (свое эго), остается погруженным в блаженство истинного Я? Он ничего не сознает, кроме истинного Я. Кто может понять его состояние?
32. Несмотря на то, что Веды провозглашают: “Ты есть ТО”, сущим слабоумием является отказ от исследования своей природы и пребывания как истинное Я, чтобы вместо этого1 продолжать мышление: “Я — не это, но — ТО”. Ибо ТО всегда сияет как Я.
33. Нелепо думать: “Я знаю себя” или: “Я не знаю себя”, таким образом допуская наличие двух “Я”, одно из которых является объектом для другого. То, что истинное Я только одно, является всеобщим опытом
34. Не пытаясь осознать в Сердце ту Реальность, которая является истинной природой всего, и не стараясь пребывать в Ней, заниматься диспутами, существует эта Реальность или нет, реальна Она или нет, — заблуждение, порожденное неведением
35. Искать и пребывать в том, которое всегда достигнуто, есть (подлинное) достижение. Все другие достижения, такие как сиддхи (сверхобычные силы), подобны обретаемым во сне и оказываются нереальными при пробуждении. Могут ли те, кто установился в Реальности и избавился от иллюзий, быть обманутыми ими? Познайте и будьте (Реальностью).
36. Мысль “Я не тело” помогает медитировать: “Я не это: я — ТО” и пребывать как ТО. Но почему следует беспрестанно думать “Я есть ТО”? Разве человеку нужно всегда думать: “Я — человек”? Мы всегда — ТО.
37. Представление “Двойственность при поиске и недвойственность по достижении” неверно. Кто еще един, кроме “десятого”2, и в процессе искреннего поиска Себя, и после осознания Себя?
38. Пока человек чувствует себя делателем, он пожинает плоды своих действий. Но как только посредством исследования “Кто делатель?” он осознаёт Я, чувство делания умирает и утверждается свобода от трех видов кармы3. Это есть окончательное Освобождение.
39. Пока сохраняется мысль “Я — связан”, сохраняются мысли об оковах и Освобождении. Когда исследованием “Кто же связан?” осознаётся истинное Я, Оно только и остаётся — всегда достигнутое и вечно свободное. Мысль о рабстве исчезает, поэтому как можно мыслить об Освобождении?
40. Если (для искателей с различной зрелостью ума) сказано, что Освобождение бывает трех видов, с формой, без формы, а также одновременно с ней и без неё, то мы говорим, что Освобождение уничтожает все эти три (вида), а также и эго, которое делает различие между ними.
Шри Рамана Махарши "40 стихов о Реальности"
Что для меня значил Бхагаван? Я задаю себе этот вопрос. Что
Бхагаван значил и до сих пор значит для меня? Я обнаружил, что нельзя дать чёткий ответ на этот вопрос.
Да, именно так. Шри Рамана Махарши был, и остаётся, чем-то невообразимым, а потому неописуемым.
Бхагаван не был болезненным, старым, умирающим телом, которое я видел полулежащим на кушетке, но
чем-то невообразимым; он был безличным и чистым сиянием; а тело, сколь сильно бы мы ни любили его
присутствие, было лишь как сверкающий алмаз, отражающий реально существующий свет. Я не понимал
всего этого в первый свой приезд. Для меня он был чем-то вроде божественного человека, и я был склонен сравнивать его с Иисусом Христом или Буддой. Но Иисус Христос и Будда были образами в моей голове,
сформированными на основе верований, на которых я был воспитан, и всех историй, услышанных и
прочитанных позже. Но Рамана Махарши с первого же мгновенья, когда я его увидел, был чем угодно, только не образом. Он был бомбой, взорвавшей миф о моей жизни за несколько минут и без единого
слова. Его знаменитый вопрос 'Кто я?' тотчас приобрёл совершенно новую окраску. Только спустя три или
четыре года мне полностью стало ясно, какое влияние оказало на меня его молчание – оно стало 'моим
собственным', если можно так сказать. Бхагаван никому не давал возможности поверить, что вы как
человек можете реализовать истину. Центральный пунктом, осью его садханы, которую он предлагал
большинству из нас, было приглашение рассмотреть, Кто задаёт вопросы? Кто пришёл к нему? Кто хочет
реализации?"
"Однажды Бхагаван спросил кого-то: 'Откуда вы знаете, что не реализованы?' Это был встречный вопрос на
сказанное человеком: 'Я не реализован.' Бхагаван спросил: 'Откуда вы знаете, что не реализованы?' Если
подумать над этим, вы обнаружите, что этот вопрос подобен землетрясению. И правда, к то это говорит?
Поэтому, после глубокого размышления над этим вопросом, неизбежно приходит вывод, что Бхагаван
утверждал простую и чистую истину, когда говорил нам: ' Я всегда реализовано.' Когда ясно, что любое
ощущение, чувственное или ментальное, есть всего лишь движение в сознании, движение в свете, тогда, начиная с этого момента, каждое ощущение воспевает славу этой ясности, как любая волна может быть
песней моря. Всем, что я теперь понимаю, я полностью обязан встрече с нужным человеком, воплощением
истины, в нужное время несколько раз в моей жизни. Я получил всё это бесплатно. Я не заплатил ни пенни.
Подлинное учение всегда бесплатно, за исключением одного. Вы платите за него глубиной своей личности.
Это значит, что вы должны быть готовы отбросить всё, чем вы себя считали."
"Бхагаван мне ничего не дал. Когда я приехал, считая себя бедным человеком, нуждающимся в помощи, он открыл мне, что я богаче миллионера, что я источник всего живого. Бхагаван ничего не просил взамен,
даже моей любви или уважения. Своим простым присутствием он раскрыл, высвободил во мне то, что
нельзя описать словами, такими как любовь или уважение. Это намного глубже, чем самое глубокое
чувство. Между нами не происходило ничего похожего на какой-либо взаимообмен. Хотя я долгое время
думал, что он дал мне свою любовь, и что я отдал ему своё сердце. Это было обнажённое противостояние
между иллюзией и истиной, в котором иллюзия не выстояла. Её смелó, но не потому, что он так хотел. Он
ничего не хотел и принял меня таким, каким я был. Он не хотел изменить меня. Он видел меня
водоворотом света в океане света. Возможно, то, что он был такой сияющей уверенностью, прорвалось
сквозь мои страхи и желания и позволило мне отпустить стремление улучшить воображаемого себя.
Бхагаван был тем, чем был, Бхагаван есть то, что он есть, и поэтому я теперь с уверенностью могу сказать, Я
ЕСТЬ то, что Я ЕСТЬ. Разве это не означает, что просто пребывая тем, что он есть, Бхагаван дал мне
возможность осознать безвременное, невообразимое, немыслимое 'Я ЕСТЬ'? Бхагаван это безмолвие; Бхагаван это тишина. Эти два последних предложения должны стать жизнью каждого. Каждый момент мы
должны помнить, что свет внутри каждого из нас.
Уолтер Кеерс
Бхагаван значил и до сих пор значит для меня? Я обнаружил, что нельзя дать чёткий ответ на этот вопрос.
Да, именно так. Шри Рамана Махарши был, и остаётся, чем-то невообразимым, а потому неописуемым.
Бхагаван не был болезненным, старым, умирающим телом, которое я видел полулежащим на кушетке, но
чем-то невообразимым; он был безличным и чистым сиянием; а тело, сколь сильно бы мы ни любили его
присутствие, было лишь как сверкающий алмаз, отражающий реально существующий свет. Я не понимал
всего этого в первый свой приезд. Для меня он был чем-то вроде божественного человека, и я был склонен сравнивать его с Иисусом Христом или Буддой. Но Иисус Христос и Будда были образами в моей голове,
сформированными на основе верований, на которых я был воспитан, и всех историй, услышанных и
прочитанных позже. Но Рамана Махарши с первого же мгновенья, когда я его увидел, был чем угодно, только не образом. Он был бомбой, взорвавшей миф о моей жизни за несколько минут и без единого
слова. Его знаменитый вопрос 'Кто я?' тотчас приобрёл совершенно новую окраску. Только спустя три или
четыре года мне полностью стало ясно, какое влияние оказало на меня его молчание – оно стало 'моим
собственным', если можно так сказать. Бхагаван никому не давал возможности поверить, что вы как
человек можете реализовать истину. Центральный пунктом, осью его садханы, которую он предлагал
большинству из нас, было приглашение рассмотреть, Кто задаёт вопросы? Кто пришёл к нему? Кто хочет
реализации?"
"Однажды Бхагаван спросил кого-то: 'Откуда вы знаете, что не реализованы?' Это был встречный вопрос на
сказанное человеком: 'Я не реализован.' Бхагаван спросил: 'Откуда вы знаете, что не реализованы?' Если
подумать над этим, вы обнаружите, что этот вопрос подобен землетрясению. И правда, к то это говорит?
Поэтому, после глубокого размышления над этим вопросом, неизбежно приходит вывод, что Бхагаван
утверждал простую и чистую истину, когда говорил нам: ' Я всегда реализовано.' Когда ясно, что любое
ощущение, чувственное или ментальное, есть всего лишь движение в сознании, движение в свете, тогда, начиная с этого момента, каждое ощущение воспевает славу этой ясности, как любая волна может быть
песней моря. Всем, что я теперь понимаю, я полностью обязан встрече с нужным человеком, воплощением
истины, в нужное время несколько раз в моей жизни. Я получил всё это бесплатно. Я не заплатил ни пенни.
Подлинное учение всегда бесплатно, за исключением одного. Вы платите за него глубиной своей личности.
Это значит, что вы должны быть готовы отбросить всё, чем вы себя считали."
"Бхагаван мне ничего не дал. Когда я приехал, считая себя бедным человеком, нуждающимся в помощи, он открыл мне, что я богаче миллионера, что я источник всего живого. Бхагаван ничего не просил взамен,
даже моей любви или уважения. Своим простым присутствием он раскрыл, высвободил во мне то, что
нельзя описать словами, такими как любовь или уважение. Это намного глубже, чем самое глубокое
чувство. Между нами не происходило ничего похожего на какой-либо взаимообмен. Хотя я долгое время
думал, что он дал мне свою любовь, и что я отдал ему своё сердце. Это было обнажённое противостояние
между иллюзией и истиной, в котором иллюзия не выстояла. Её смелó, но не потому, что он так хотел. Он
ничего не хотел и принял меня таким, каким я был. Он не хотел изменить меня. Он видел меня
водоворотом света в океане света. Возможно, то, что он был такой сияющей уверенностью, прорвалось
сквозь мои страхи и желания и позволило мне отпустить стремление улучшить воображаемого себя.
Бхагаван был тем, чем был, Бхагаван есть то, что он есть, и поэтому я теперь с уверенностью могу сказать, Я
ЕСТЬ то, что Я ЕСТЬ. Разве это не означает, что просто пребывая тем, что он есть, Бхагаван дал мне
возможность осознать безвременное, невообразимое, немыслимое 'Я ЕСТЬ'? Бхагаван это безмолвие; Бхагаван это тишина. Эти два последних предложения должны стать жизнью каждого. Каждый момент мы
должны помнить, что свет внутри каждого из нас.
Уолтер Кеерс
Посетитель. Уединение полезно для практики?
Махарши. Что вы понимаете под уединением?
П. Держаться в стороне от других.
М. Зачем это делать? Только страх побуждает к такому поведению. Страх вторжения других присутствует даже при уединении, и оно, таким образом, портится. Более того, как вычеркивать мысли в уединении? Не следует ли это делать в нынешнем окружении?
П. Но ум сейчас отвлечен.
М. Почему вы отпускаете ум? Уединение равнозначно успокоению ума. Это можно сделать и в толпе. Само по себе уединение не может стереть мысли человека. Это делает практика. Той же самой практикой можно заниматься и здесь.
Махарши. Что вы понимаете под уединением?
П. Держаться в стороне от других.
М. Зачем это делать? Только страх побуждает к такому поведению. Страх вторжения других присутствует даже при уединении, и оно, таким образом, портится. Более того, как вычеркивать мысли в уединении? Не следует ли это делать в нынешнем окружении?
П. Но ум сейчас отвлечен.
М. Почему вы отпускаете ум? Уединение равнозначно успокоению ума. Это можно сделать и в толпе. Само по себе уединение не может стереть мысли человека. Это делает практика. Той же самой практикой можно заниматься и здесь.
Сатсанг с Артуром Осборном наполнен сладостными воспоминаниями. Он направлял меня больше своим
молчаливым присутствием, чем словами. Однажды я пришёл к нему с личной проблемой. Я был
встревожен сном, в котором на меня спустился чёрный призрак, сел мне на грудь и начал душить за горло.
Я был один, я не мог дышать и не знал, что делать. Мне не было ни страшно, ни любопытно узнать, что это.
Его сдавливающая хватка всё усиливалась. Я чувствовал, что не могу дышать и сейчас умру, как вдруг
мантра 'Ом Намо Бхагавате Шри Раманая' самопроизвольно начала повторяться из глубины моего
Сердца. Честно говоря, в те дни я не верил в джапу или мантры. Это произошло само собой, 'Ом Намо
Бхагавате Шри Раманая' – дань почтения Бхагавану Шри Рамане Махарши. Чёрный призрак исчез, и я
проснулся. Я не мог разобрать, был ли это сон, или моё воображение, или реальность. Я побежал к
Осборну и описал ему всё в мельчайших подробностях. Внимательно выслушав, Осборн похлопал меня по
спине и с улыбкой сказал: "Ганешан, это настоящий духовный опыт. Тебе повезло, ты получил мантру 'Ом
Намо Бхагавате Шри Раманая' . Это то, что называется аджапа джапа. Я расскажу тебе мой собственный
опыт."
"Когда Бхагаван был в теле, те, кто принадлежал к кругу Рене Генона, притянулись к Бхагавану словно
железные опилки к сильному магниту. Из этой группы Дэвиду МакАйверу повезло быть с Бхагаваном под
его руководством и перевести на английский его произведения, а также такие книги как Трипура Рахасья, Адвайта Бодха Дипика и другие, которые посоветовал Шри Бхагаван. Затем, привлечённый одним йогином
из Керала, он принял его как гуру и остался с ним. Дэвид, который очень любил меня и мою жену, сильно
хотел, чтобы мы тоже стали учениками того гуру. Его аргументом было то, что для духовной реализации
гуру абсолютно необходим. Так как Бхагаван никогда не провозглашал себя гуру, мы должны покинуть его и
поступить к гуру, который готов принять нас в ученики. Мы обменялись целым шквалом писем на эту тему, и все эти письма до одного – от меня Дэвиду и от Дэвида мне – были показаны Бхагавану. Все мои ответы, заявляющие, что Бхагаван мой единственный гуру, и что если Бхагаван не гуру, то слово 'гуру' вообще не
имеет смысла, Бхагаван одобрил кивком головы."
"Однажды я получил от Дэвида отвратительное письмо, предупреждающее меня об ужасных последствиях, если я немедленно не оставлю Раману и не перейду к его гуру. Я не стал показывать это письмо Бхагавану, но был ужасно им расстроен. В тот вечер я всё же собирался показать письмо Бхагавану. Днём я
пропалывал грядки в своём саду, когда услышал за спиной глухой звук. Какое-то животное как тень
спрыгнуло с дерева и приблизилось ко мне сзади. Через секунду оно забралось ко мне на спину и уселось
там. Это было что-то вроде медведя, с длинной шерстью. Оно держалось за меня своими задними лапами, передними обхватив за грудь. В тот момент, Ганешан, у меня не было ни любопытства узнать, что это, ни
страха. Была просто спокойная отрешённость. Я продолжал невозмутимо полоть. Заметив моё
безразличие, животное начало увеличиваться в размерах и в весе. Вскоре я вынужден был наклониться
вперёд из-за такой ноши на спине. Вес становился невыносимым. Я по-прежнему оставался невозмутимым
и не чувствовал страха. Вдруг своими волосатыми лапами оно схватило меня за горло и начало душить. Я
стал задыхаться, так как оно всё сильнее сдавливало мне горло. Даже это не породило во мне и намёка на
страх. Я оставался полностью осознанным и невозмутимым, чувствуя, что совсем не могу дышать. Хватка
всё усиливалась, и без тени страха я почувствовал, что сейчас умру. И тогда произошло чудо. При мысли о
смерти я услышал в себе звук ' Аруначала Шива, Аруначала Шива, Аруначала Шива' . Хотя я сам не
производил его, во мне это делало что-то ещё. Интенсивность, громкость и скорость джапы всё возрастала, и это было восхитительным переживанием – слышать внутри себя джапу, произносящуюся сама собою в
тот самый момент, когда чувствуешь на себе смертельную хватку. По мере продолжения аджапа джапы
сжатие на моей шее с каждой секундой начало слабеть, размеры и вес животного стали уменьшаться.
Внезапно оно спрыгнуло с моей спины и побежало назад к дереву. Я слышал его удаляющиеся шаги, оно
забралось на дерево и исчезло. В ту же секунду я пришёл в себя, а аджапа джапа непрерывно
продолжалась."
"На следующий день, когда Бхагаван вернулся со своей прогулки на гору, я встретил его, показал ему
письмо и рассказал, что случилось предыдущим вечером, не пропуская ни единой детали. Бхагаван
выслушал меня и, когда я остановился, произнёс с благодушной улыбкой: 'Это всё, на что они способны. Всё
нормально.' Под 'ними' он, видимо, имел в виду того гуру, в прошлом мастера чёрной магии, который
заставил Дэвида написать мне угрожающее письмо. Бхагаван это пурна джняни, совершенный и
абсолютный мудрец. Когда вы попадаете под защиту совершенного сатгуру, даже плохой опыт, вызванный
чёрной магией, оказывается скрытым благословением. Таким образом, мне повезло, и я был посвящён в
аджапа джапу 'Аруначала Шива' , а тебе выпала удача быть посвящённым в аджапа джапу 'Ом Намо
Бхагавате Шри Раманайя' ."
Ганешан
молчаливым присутствием, чем словами. Однажды я пришёл к нему с личной проблемой. Я был
встревожен сном, в котором на меня спустился чёрный призрак, сел мне на грудь и начал душить за горло.
Я был один, я не мог дышать и не знал, что делать. Мне не было ни страшно, ни любопытно узнать, что это.
Его сдавливающая хватка всё усиливалась. Я чувствовал, что не могу дышать и сейчас умру, как вдруг
мантра 'Ом Намо Бхагавате Шри Раманая' самопроизвольно начала повторяться из глубины моего
Сердца. Честно говоря, в те дни я не верил в джапу или мантры. Это произошло само собой, 'Ом Намо
Бхагавате Шри Раманая' – дань почтения Бхагавану Шри Рамане Махарши. Чёрный призрак исчез, и я
проснулся. Я не мог разобрать, был ли это сон, или моё воображение, или реальность. Я побежал к
Осборну и описал ему всё в мельчайших подробностях. Внимательно выслушав, Осборн похлопал меня по
спине и с улыбкой сказал: "Ганешан, это настоящий духовный опыт. Тебе повезло, ты получил мантру 'Ом
Намо Бхагавате Шри Раманая' . Это то, что называется аджапа джапа. Я расскажу тебе мой собственный
опыт."
"Когда Бхагаван был в теле, те, кто принадлежал к кругу Рене Генона, притянулись к Бхагавану словно
железные опилки к сильному магниту. Из этой группы Дэвиду МакАйверу повезло быть с Бхагаваном под
его руководством и перевести на английский его произведения, а также такие книги как Трипура Рахасья, Адвайта Бодха Дипика и другие, которые посоветовал Шри Бхагаван. Затем, привлечённый одним йогином
из Керала, он принял его как гуру и остался с ним. Дэвид, который очень любил меня и мою жену, сильно
хотел, чтобы мы тоже стали учениками того гуру. Его аргументом было то, что для духовной реализации
гуру абсолютно необходим. Так как Бхагаван никогда не провозглашал себя гуру, мы должны покинуть его и
поступить к гуру, который готов принять нас в ученики. Мы обменялись целым шквалом писем на эту тему, и все эти письма до одного – от меня Дэвиду и от Дэвида мне – были показаны Бхагавану. Все мои ответы, заявляющие, что Бхагаван мой единственный гуру, и что если Бхагаван не гуру, то слово 'гуру' вообще не
имеет смысла, Бхагаван одобрил кивком головы."
"Однажды я получил от Дэвида отвратительное письмо, предупреждающее меня об ужасных последствиях, если я немедленно не оставлю Раману и не перейду к его гуру. Я не стал показывать это письмо Бхагавану, но был ужасно им расстроен. В тот вечер я всё же собирался показать письмо Бхагавану. Днём я
пропалывал грядки в своём саду, когда услышал за спиной глухой звук. Какое-то животное как тень
спрыгнуло с дерева и приблизилось ко мне сзади. Через секунду оно забралось ко мне на спину и уселось
там. Это было что-то вроде медведя, с длинной шерстью. Оно держалось за меня своими задними лапами, передними обхватив за грудь. В тот момент, Ганешан, у меня не было ни любопытства узнать, что это, ни
страха. Была просто спокойная отрешённость. Я продолжал невозмутимо полоть. Заметив моё
безразличие, животное начало увеличиваться в размерах и в весе. Вскоре я вынужден был наклониться
вперёд из-за такой ноши на спине. Вес становился невыносимым. Я по-прежнему оставался невозмутимым
и не чувствовал страха. Вдруг своими волосатыми лапами оно схватило меня за горло и начало душить. Я
стал задыхаться, так как оно всё сильнее сдавливало мне горло. Даже это не породило во мне и намёка на
страх. Я оставался полностью осознанным и невозмутимым, чувствуя, что совсем не могу дышать. Хватка
всё усиливалась, и без тени страха я почувствовал, что сейчас умру. И тогда произошло чудо. При мысли о
смерти я услышал в себе звук ' Аруначала Шива, Аруначала Шива, Аруначала Шива' . Хотя я сам не
производил его, во мне это делало что-то ещё. Интенсивность, громкость и скорость джапы всё возрастала, и это было восхитительным переживанием – слышать внутри себя джапу, произносящуюся сама собою в
тот самый момент, когда чувствуешь на себе смертельную хватку. По мере продолжения аджапа джапы
сжатие на моей шее с каждой секундой начало слабеть, размеры и вес животного стали уменьшаться.
Внезапно оно спрыгнуло с моей спины и побежало назад к дереву. Я слышал его удаляющиеся шаги, оно
забралось на дерево и исчезло. В ту же секунду я пришёл в себя, а аджапа джапа непрерывно
продолжалась."
"На следующий день, когда Бхагаван вернулся со своей прогулки на гору, я встретил его, показал ему
письмо и рассказал, что случилось предыдущим вечером, не пропуская ни единой детали. Бхагаван
выслушал меня и, когда я остановился, произнёс с благодушной улыбкой: 'Это всё, на что они способны. Всё
нормально.' Под 'ними' он, видимо, имел в виду того гуру, в прошлом мастера чёрной магии, который
заставил Дэвида написать мне угрожающее письмо. Бхагаван это пурна джняни, совершенный и
абсолютный мудрец. Когда вы попадаете под защиту совершенного сатгуру, даже плохой опыт, вызванный
чёрной магией, оказывается скрытым благословением. Таким образом, мне повезло, и я был посвящён в
аджапа джапу 'Аруначала Шива' , а тебе выпала удача быть посвящённым в аджапа джапу 'Ом Намо
Бхагавате Шри Раманайя' ."
Ганешан
"Однажды, в час ночи, я увидел, как Бхагаван выходит из ашрама и двигается в сторону горы. Я пошёл за ним. От Бхагавана меня отделяло несколько шагов. Была кромешная тьма, и я пытался сконцентрироваться на тропинке, по которой шёл Бхагаван. Вдруг я услышал приближающийся стук деревянных башмаков. Звук становился всё громче, прошёл мимо и стал удаляться. Несмотря на этот звук, никого не было. Я был в
ужасе, потому что вспомнил, как Бхагаван рассказывал о невидимом сиддхапуруше, живущем на вершине горы, и что он был сам Аруначала. Меня прошиб холодный пот. Посмотрев на меня, Бхагаван сказал: "А, вы слышали!" Он продолжил: " Сиддхапуруша, обитающий на вершине горы, есть не кто иной, как сам
Аруначала. Его редко можно увидеть. Хорошо, что вы его слышали."
Рамана Перия Пуранам
ужасе, потому что вспомнил, как Бхагаван рассказывал о невидимом сиддхапуруше, живущем на вершине горы, и что он был сам Аруначала. Меня прошиб холодный пот. Посмотрев на меня, Бхагаван сказал: "А, вы слышали!" Он продолжил: " Сиддхапуруша, обитающий на вершине горы, есть не кто иной, как сам
Аруначала. Его редко можно увидеть. Хорошо, что вы его слышали."
Рамана Перия Пуранам
Однажды, в 1920-х, когда я был в Скандашраме, я оказался наедине с
Бхагаваном. Я полностью осознавал, что Бхагаван был само божество в человеческой форме. Это признавали все старые преданные Бхагавана. То, что он был не просто святым или аскетом, было твёрдым
убеждением всех его преданных с востока до запада. Вне зависимости от того, какого метода или
убеждения они придерживались, они не сомневались, что Бхагаван был божеством в человеческой форме.
Однако, по какой-то причине меня охватило мощное духовное побуждение, которое вынудило меня
мысленно задать вопрос: 'Бхагаван, кто вы в реальности?' Я не произнёс ни слова. Но Бхагаван, похоже, услышал вопрос. Он посмотрел на меня, поднялся и направился в мою сторону. Взяв меня за руку, он почти
поволок меня на гору. Мы достигли вершины с необычайной лёгкостью. Господствующее над всем
присутствие Бхагавана и его физическая близость привели меня в такой экстаз, что я упал, простёршись, к
его священным ногам. Даже в таком положении я мог видеть, как он посылает свой пронизывающий взгляд
милости прямо мне в Сердце. Он произнёс: 'Кто Аруначала, как не 'Я ЕСТЬ'? Посмотрите внутрь – вы тоже
Аруначала. Идите внутрь.' Затем он нагнулся ко мне и коснулся рукой моего Сердца. И в тот самый миг я
увидел в Бхагаване Аруначалу, а себя ощутил ничем иным, как камнем, на котором сидел. Аруначала один
наполнял всё вокруг истиной. Я снова упал к священным стопам Бхагавана.
Рамана Перия Пуранам
Бхагаваном. Я полностью осознавал, что Бхагаван был само божество в человеческой форме. Это признавали все старые преданные Бхагавана. То, что он был не просто святым или аскетом, было твёрдым
убеждением всех его преданных с востока до запада. Вне зависимости от того, какого метода или
убеждения они придерживались, они не сомневались, что Бхагаван был божеством в человеческой форме.
Однако, по какой-то причине меня охватило мощное духовное побуждение, которое вынудило меня
мысленно задать вопрос: 'Бхагаван, кто вы в реальности?' Я не произнёс ни слова. Но Бхагаван, похоже, услышал вопрос. Он посмотрел на меня, поднялся и направился в мою сторону. Взяв меня за руку, он почти
поволок меня на гору. Мы достигли вершины с необычайной лёгкостью. Господствующее над всем
присутствие Бхагавана и его физическая близость привели меня в такой экстаз, что я упал, простёршись, к
его священным ногам. Даже в таком положении я мог видеть, как он посылает свой пронизывающий взгляд
милости прямо мне в Сердце. Он произнёс: 'Кто Аруначала, как не 'Я ЕСТЬ'? Посмотрите внутрь – вы тоже
Аруначала. Идите внутрь.' Затем он нагнулся ко мне и коснулся рукой моего Сердца. И в тот самый миг я
увидел в Бхагаване Аруначалу, а себя ощутил ничем иным, как камнем, на котором сидел. Аруначала один
наполнял всё вокруг истиной. Я снова упал к священным стопам Бхагавана.
Рамана Перия Пуранам
Прямым учением Бхагавана было молчание. Он учил Самоисследованию тех, кто не мог постичь его молчания; поэтому, что касается его учения, Самоисследование в действительности
занимает второе место. Он передавал учение молчания просто своим наполненным милостью взглядом.
Никогда не было необходимости говорить с Бхагаваном. Он взращивал во мне зрелость постепенно и неуклонно. Все преданные Бхагавана превозносят его взгляд милости; однако, даже этот взгляд был лишь внешним выражением его внутренней тишины. Тишина была состоянием Бхагавана, и его прямое учение было только через тишину. Те, кто получил его послание через тишину, уже больше никогда не задавали
вопросов, а тем более не нуждались в наставлениях. Как можно в словах выразить непостижимую работу
Бхагавана через молчание?
Шанкарамма
занимает второе место. Он передавал учение молчания просто своим наполненным милостью взглядом.
Никогда не было необходимости говорить с Бхагаваном. Он взращивал во мне зрелость постепенно и неуклонно. Все преданные Бхагавана превозносят его взгляд милости; однако, даже этот взгляд был лишь внешним выражением его внутренней тишины. Тишина была состоянием Бхагавана, и его прямое учение было только через тишину. Те, кто получил его послание через тишину, уже больше никогда не задавали
вопросов, а тем более не нуждались в наставлениях. Как можно в словах выразить непостижимую работу
Бхагавана через молчание?
Шанкарамма
Чедвик также много шутил с Бхагаваном. В то время в Старом Холле не было потолочных вентиляторов.
Вместо них была пунка – индийский ручной потолочный веер, сделанный из длинной крепкой деревянной
жерди и прикреплённого к ней такой же длины куска материи. Если потянуть за привязанную верёвку, пунка начинала раскачиваться, нагоняя приятный ветерок. В Старом Холле верёвка от пунки свисала за
кушетку Бхагавана. Однажды, когда в Холле никого не было, Чедвик каким-то образом сложил своё
шестифутовое тело и спрятался за кушеткой. Когда Бхагаван пришёл и сел на кушетку, он украдкой начал
раскачивать пунку. Бхагаван был удивлён, так как в Холле никого не было, а пунка быстро раскачивалась!
Бхагаван поворачивался очень медленно, и к тому времени, как он попытался выяснить, кто раскачивает
пунку, Чедвик успел спрятаться. Увидев, что никого нет, Бхагаван отвернулся, и Чедвик снова начал
раскачивать пунку. Так происходило несколько раз, пока Бхагаван не крикнул: "Чедвик, выходите, я знаю, что вы там!"
Бхагаван делился с Чедвиком многими секретами священной горы. Однажды, когда они были в Холле, Бхагаван обратился к нему: "Чедвик, когда я обходил вокруг горы, я вдруг оказался внутри неё. Я видел там
много городов, водопадов, рек, храмов и людей. Эти люди, которые сейчас здесь, были там, и, эй, Чедвик, вы тоже там были!" После того, как Бхагаван рассказал это, Чедвик, Мунгала Венкатарамия, Осборн и
многие другие независимо друг от друга переживали тот же опыт, когда обнаруживали себя внутри горы и
видели города и водопады и медитирующих мудрецов. Это может показаться непостижимым, но это
настоящий духовный опыт. 'Я ЕСТЬ', к которому мы все должны пробудиться, это то самое 'Я ЕСТЬ', что
внутри горы.
Вместо них была пунка – индийский ручной потолочный веер, сделанный из длинной крепкой деревянной
жерди и прикреплённого к ней такой же длины куска материи. Если потянуть за привязанную верёвку, пунка начинала раскачиваться, нагоняя приятный ветерок. В Старом Холле верёвка от пунки свисала за
кушетку Бхагавана. Однажды, когда в Холле никого не было, Чедвик каким-то образом сложил своё
шестифутовое тело и спрятался за кушеткой. Когда Бхагаван пришёл и сел на кушетку, он украдкой начал
раскачивать пунку. Бхагаван был удивлён, так как в Холле никого не было, а пунка быстро раскачивалась!
Бхагаван поворачивался очень медленно, и к тому времени, как он попытался выяснить, кто раскачивает
пунку, Чедвик успел спрятаться. Увидев, что никого нет, Бхагаван отвернулся, и Чедвик снова начал
раскачивать пунку. Так происходило несколько раз, пока Бхагаван не крикнул: "Чедвик, выходите, я знаю, что вы там!"
Бхагаван делился с Чедвиком многими секретами священной горы. Однажды, когда они были в Холле, Бхагаван обратился к нему: "Чедвик, когда я обходил вокруг горы, я вдруг оказался внутри неё. Я видел там
много городов, водопадов, рек, храмов и людей. Эти люди, которые сейчас здесь, были там, и, эй, Чедвик, вы тоже там были!" После того, как Бхагаван рассказал это, Чедвик, Мунгала Венкатарамия, Осборн и
многие другие независимо друг от друга переживали тот же опыт, когда обнаруживали себя внутри горы и
видели города и водопады и медитирующих мудрецов. Это может показаться непостижимым, но это
настоящий духовный опыт. 'Я ЕСТЬ', к которому мы все должны пробудиться, это то самое 'Я ЕСТЬ', что
внутри горы.
Бхагаван был очень красивым человеком, сиявшим
видимым светом или аурой. У него были самые изящные руки, которые мне приходилось видеть когда-либо, которыми он себя выражал. Можно даже сказать, что он мог говорить руками. Черты его лица были
правильными, с прославленным чудом взгляда. Высокий лоб, выше купола головы я не встречал ни у кого.
В Индии это называется куполом мудрости, и весьма естественно, что именно таким черепом обладал наш
возлюбленный Бхагаван. Его тело было хорошо сложено и всего лишь среднего роста, но это не слишком
бросалось в глаза, поскольку его личность обладала таким господством, что его считали высоким. У него
было превосходное чувство юмора, и когда он говорил, улыбка никогда не сходила с его лица. В его
репертуаре было несметное количество шуток, и он был великолепным актёром. Он всегда разыгрывал
роль главного участника своего рассказа. Когда люди приходили к нему со своими семейными историями, он смеялся вместе со счастливыми, и плакал вместе с обездоленными. В этом смысле он всегда, казалось, отвечал взаимностью на эмоции других людей. Он никогда не повышал голос, и, если иногда он казался
рассерженным, на поверхности его покоя не возникало даже ряби. Если заговорить с ним непосредственно
после этого, он будет спокоен и уравновешен. Он не говорил много или без необходимости. Его явное
молчание лишь подчёркивало, сколько пустой болтовни обычно бывает между нами. Он во всём любил
простоту и предпочитал сидеть на полу, но его принуждали лежать на кушетке, ставшей его домом
большую часть суток. Он никогда не позволял оказывать ему привилегии. Он ходил гулять на гору
несколько раз в день, и если можно было бы говорить о какой-либо его привязанности на земле, это была
привязанность к горе. Он любил её и говорил, что это сам Бог.
М. Чедвик
видимым светом или аурой. У него были самые изящные руки, которые мне приходилось видеть когда-либо, которыми он себя выражал. Можно даже сказать, что он мог говорить руками. Черты его лица были
правильными, с прославленным чудом взгляда. Высокий лоб, выше купола головы я не встречал ни у кого.
В Индии это называется куполом мудрости, и весьма естественно, что именно таким черепом обладал наш
возлюбленный Бхагаван. Его тело было хорошо сложено и всего лишь среднего роста, но это не слишком
бросалось в глаза, поскольку его личность обладала таким господством, что его считали высоким. У него
было превосходное чувство юмора, и когда он говорил, улыбка никогда не сходила с его лица. В его
репертуаре было несметное количество шуток, и он был великолепным актёром. Он всегда разыгрывал
роль главного участника своего рассказа. Когда люди приходили к нему со своими семейными историями, он смеялся вместе со счастливыми, и плакал вместе с обездоленными. В этом смысле он всегда, казалось, отвечал взаимностью на эмоции других людей. Он никогда не повышал голос, и, если иногда он казался
рассерженным, на поверхности его покоя не возникало даже ряби. Если заговорить с ним непосредственно
после этого, он будет спокоен и уравновешен. Он не говорил много или без необходимости. Его явное
молчание лишь подчёркивало, сколько пустой болтовни обычно бывает между нами. Он во всём любил
простоту и предпочитал сидеть на полу, но его принуждали лежать на кушетке, ставшей его домом
большую часть суток. Он никогда не позволял оказывать ему привилегии. Он ходил гулять на гору
несколько раз в день, и если можно было бы говорить о какой-либо его привязанности на земле, это была
привязанность к горе. Он любил её и говорил, что это сам Бог.
М. Чедвик
Чедвик просил Бхагавана рассказать ему больше об Аруначале. Бхагаван сказал, что на поверхности горы не
осталось ни пяди, где бы ни ступила его нога. Затем Бхагаван рассказал, что произошло с ним однажды во
время прогулки, когда он жил в храме Панчаямман, расположенном в лесу у подножия горы. В тот день
Бхагаван посмотрел вверх и увидел огромное дерево баньяна на вершине крутой скалы. Его это потрясло, так как, возможно, это было то самое мифологическое дерево, под которым сидел Господь Дакшинамурти в
образе Арунагири Йоги. Бхагаван захотел добраться до него. По пути он нечаянно потревожил гнездо диких
ос и был сильно искусан его разъярёнными обитателями. У него померкло в глазах, и он вернулся в храм с
раздутой левой ногой. Потом Бхагаван предупреждал преданных, чтобы те не пытались забраться к дереву
баньяна. Рассказав мне об этом случае, Чедвик сказал: "Это великое благословение для нас, что Бхагаван
вернулся в тот день в храм, не пытаясь больше залезть на гору. Иначе мы могли бы в тот день потерять
нашего Бхагавана, так как Бхагаван это сам Аруначала, и он мог бы слиться с Арунагири Йоги. Как свет из
тела Бхагавана полетел к вершине горы и слился с ней, когда Бхагаван покидал тело 14 апреля 1950 года."
Однажды Бхагаван открыто говорил о том, что Чедвик когда-то был среди 'нас', но сильно захотел родиться
на западе, и родился как Чедвик, а теперь вернулся к 'нам'. Когда Чедвик рассказал мне об этом, мне это не
очень понравилось, потому что Бхагаван никогда не говорил о реинкарнации и прошлых жизнях. Тогда
Чедвик заметил: "Истинный смысл высказывания Бхагавана в том, чтобы не иметь желаний. Вот что важно, а не то, что у меня была прошлая жизнь или я перевоплотился." Это указатель для нас ищущих – никогда не
иметь и не проявлять желания. Единственная вещь, на которую мы должны медитировать, это 'Я ЕСТЬ', сознание внутри нас.
Именно Чедвик ближе всех подошёл к тому, чтобы вынудить Бхагавана раскрыть, хоть и не напрямую, что
он Гуру. Бхагаван никогда не принимал двойственности гуру и ученика. Он никогда не объявлял себя гуру, а
всех остальных – учениками. Но на определённом этапе у Чедвика возникла с этим проблема: "Вы никогда
не говорите, что вы гуру. Но вместе с тем, согласно вашим словам, ученик не может достичь освобождения
без гуру. Так, где я нахожусь, Бхагаван? Мне нужно идти искать гуру?" Бхагаван попытался объяснить ему, что есть только Я, и что не может быть отдельного гуру. Истинный гуру не может объявлять себя гуру в
отличие от ученика. Он пытался сказать, что есть только Я внутри каждого, но этот ответ Чедвика не
удовлетворил. Заметив это, Бхагаван повернулся к другим: "Чедвика не удовлетворяет то, что я говорю.
Попросите секретаря принести официальный документ, удостоверяющий это. И пусть захватит печать, чтобы я мог поставить её и вручить документ ему!" Вот так Чедвик заставил Бхагавана признать, что он
действительно гуру!
Чедвик рассказал мне, что за несколько дней до того, как Бхагаван покинул тело, он зашёл в комнату
Нирваны к Бхагавану и, горько плача, произнёс: "Бхагаван, вы уходите." И здесь тоже Бхагаван открыл, что
он действительно гуру, ответив: "Первостепенная обязанность гуру это утвердить несомненный факт своего
существования в сердцах своих учеников, и сделав это, он может уйти." Он уже внедрил истину в Чедвика и
в других, и поэтому покидал это тело.
Однажды я спросил Чедвика: "Вы реализованы?" Этот вопрос я задавал всем старым преданным –
Муруганару, Коэну, Осборну, Садху Натанананде, Дэвараджа Мудальяру и другим. Никто из них не сказал
ни да, ни нет, все улыбнулись. Когда я спросил Чедвика, реализован он или нет, он не ответил да или нет.
Вместо этого он сказал: "Я расскажу тебе, что произошло. Прожив с Бхагаваном много лет – четыре или пять
— я совершил ошибку, пытаясь определить свой духовный прогресс. Ищущий никогда не должен этого
делать. Мне казалось, я никуда не продвинулся за эти годы. Многие, кто видел меня в Раманашраме, считали меня святым или мудрецом, говоря: 'О! Он счастливчик. Он так близок к Бхагавану. Он так много
медитирует. Он уже в том состоянии.' Это вызывало во мне противоречие, ведь сам я чувствовал, что не
расту духовно. Но, оставив материальный мир, я уже не мог вернуться в мирскую жизнь. Я чувствовал себя
пойманным между двух огней. Опечаленный, я пошёл в холл к Бхагавану. Он был один. Я сказал ему:
'Бхагаван, я в бедственном положении. Я ни здесь, ни там, и меня это сильно мучает.' Бхагаван посмотрел
на меня сострадательно и сказал: 'Чедвик, кто всё это говорит?' И тут же меня словно током пронзило, я
буквально убежал в свою комнату, закрыл дверь и вошёл в нейтральное состояние. Меня не волновало, созреваю ли я духовно и смогу ли я остаться в этом мире. Я был в нейтральном состоянии молчания.
Несколько дней прошли так – я не чувствовал ни радости, ни беспокойства."
Единственной роскошью, которую позволял себе Чедвик, было принятие ванной, стоявшей на веранде его дома. Через несколько
дней после вышеописанного эпизода что-то неожиданно произошло. Как рассказывал мне Чедвик: "Я
принимал ванну, и честное слово, Ганешан, я не был в высокодуховном состоянии или молитвенном
настрое, когда вдруг меня осенило – Я ЕСТЬ!" Он пережил это – не только на словах. В экстазе он, как был
мокрый, только обернув полотенце вокруг талии, побежал в Старый Холл, откуда выбежал несколько дней
назад. К счастью, и сейчас Бхагаван был один. В этом духовном блаженстве, где не было Чедвика, а только
'Я ЕСТЬ', он спросил Бхагавана: "Бхагаван, это То?" Чедвик вспоминал: "Бхагаван одарил меня самой
восхитительной улыбкой и подтвердил: 'Да, Чедвик, это То!' Тогда я спросил его: 'Бхагаван, это так просто?'
Бхагаван ответил: 'Да, это именно так просто.' С тех пор у меня никогда не бывало сомнений."
Однажды Чедвик дал мне совет: "Ганешан, не собирай лишних знаний, потому что в итоге само это знание
станет большой помехой в Самореализации. Когда я хотел выучить тамильский язык и спросил на то
разрешения Бхагавана, его ответ был откровением. Он сказал: 'Зачем вы хотите взвалить на себя ещё одну
жуткую тяжесть? Всё знание в конце должно быть оставлено, чтобы пережить истину. Вы должны прыгнуть
внутрь, чтобы пережить истину через неустанную практику вопрошания 'Кто я?' Ключ к Самореализации это
практика, практика и только практика.'" Я воспользовался этой возможностью, чтобы спросить у него о ещё
одном разъяснении, почему учения Бхагавана больше притягивают людей с запада. Ответ Чедвика был
важным. "Послание Бхагавана, безусловно, очень ценится на западе. Его чисто рациональные аргументы и
отсутствие чувств в его учениях имеют большую привлекательность. Он никогда не проповедовал и не
устанавливал законов. Вместо этого, он сосредоточился на развороте ищущего назад к себе, указывая на то, что всё всецело в его руках, так как гуру может только указать путь и направить. Ибо Самореализацию никто
не может дать."
Рамана Перия Пуранам
осталось ни пяди, где бы ни ступила его нога. Затем Бхагаван рассказал, что произошло с ним однажды во
время прогулки, когда он жил в храме Панчаямман, расположенном в лесу у подножия горы. В тот день
Бхагаван посмотрел вверх и увидел огромное дерево баньяна на вершине крутой скалы. Его это потрясло, так как, возможно, это было то самое мифологическое дерево, под которым сидел Господь Дакшинамурти в
образе Арунагири Йоги. Бхагаван захотел добраться до него. По пути он нечаянно потревожил гнездо диких
ос и был сильно искусан его разъярёнными обитателями. У него померкло в глазах, и он вернулся в храм с
раздутой левой ногой. Потом Бхагаван предупреждал преданных, чтобы те не пытались забраться к дереву
баньяна. Рассказав мне об этом случае, Чедвик сказал: "Это великое благословение для нас, что Бхагаван
вернулся в тот день в храм, не пытаясь больше залезть на гору. Иначе мы могли бы в тот день потерять
нашего Бхагавана, так как Бхагаван это сам Аруначала, и он мог бы слиться с Арунагири Йоги. Как свет из
тела Бхагавана полетел к вершине горы и слился с ней, когда Бхагаван покидал тело 14 апреля 1950 года."
Однажды Бхагаван открыто говорил о том, что Чедвик когда-то был среди 'нас', но сильно захотел родиться
на западе, и родился как Чедвик, а теперь вернулся к 'нам'. Когда Чедвик рассказал мне об этом, мне это не
очень понравилось, потому что Бхагаван никогда не говорил о реинкарнации и прошлых жизнях. Тогда
Чедвик заметил: "Истинный смысл высказывания Бхагавана в том, чтобы не иметь желаний. Вот что важно, а не то, что у меня была прошлая жизнь или я перевоплотился." Это указатель для нас ищущих – никогда не
иметь и не проявлять желания. Единственная вещь, на которую мы должны медитировать, это 'Я ЕСТЬ', сознание внутри нас.
Именно Чедвик ближе всех подошёл к тому, чтобы вынудить Бхагавана раскрыть, хоть и не напрямую, что
он Гуру. Бхагаван никогда не принимал двойственности гуру и ученика. Он никогда не объявлял себя гуру, а
всех остальных – учениками. Но на определённом этапе у Чедвика возникла с этим проблема: "Вы никогда
не говорите, что вы гуру. Но вместе с тем, согласно вашим словам, ученик не может достичь освобождения
без гуру. Так, где я нахожусь, Бхагаван? Мне нужно идти искать гуру?" Бхагаван попытался объяснить ему, что есть только Я, и что не может быть отдельного гуру. Истинный гуру не может объявлять себя гуру в
отличие от ученика. Он пытался сказать, что есть только Я внутри каждого, но этот ответ Чедвика не
удовлетворил. Заметив это, Бхагаван повернулся к другим: "Чедвика не удовлетворяет то, что я говорю.
Попросите секретаря принести официальный документ, удостоверяющий это. И пусть захватит печать, чтобы я мог поставить её и вручить документ ему!" Вот так Чедвик заставил Бхагавана признать, что он
действительно гуру!
Чедвик рассказал мне, что за несколько дней до того, как Бхагаван покинул тело, он зашёл в комнату
Нирваны к Бхагавану и, горько плача, произнёс: "Бхагаван, вы уходите." И здесь тоже Бхагаван открыл, что
он действительно гуру, ответив: "Первостепенная обязанность гуру это утвердить несомненный факт своего
существования в сердцах своих учеников, и сделав это, он может уйти." Он уже внедрил истину в Чедвика и
в других, и поэтому покидал это тело.
Однажды я спросил Чедвика: "Вы реализованы?" Этот вопрос я задавал всем старым преданным –
Муруганару, Коэну, Осборну, Садху Натанананде, Дэвараджа Мудальяру и другим. Никто из них не сказал
ни да, ни нет, все улыбнулись. Когда я спросил Чедвика, реализован он или нет, он не ответил да или нет.
Вместо этого он сказал: "Я расскажу тебе, что произошло. Прожив с Бхагаваном много лет – четыре или пять
— я совершил ошибку, пытаясь определить свой духовный прогресс. Ищущий никогда не должен этого
делать. Мне казалось, я никуда не продвинулся за эти годы. Многие, кто видел меня в Раманашраме, считали меня святым или мудрецом, говоря: 'О! Он счастливчик. Он так близок к Бхагавану. Он так много
медитирует. Он уже в том состоянии.' Это вызывало во мне противоречие, ведь сам я чувствовал, что не
расту духовно. Но, оставив материальный мир, я уже не мог вернуться в мирскую жизнь. Я чувствовал себя
пойманным между двух огней. Опечаленный, я пошёл в холл к Бхагавану. Он был один. Я сказал ему:
'Бхагаван, я в бедственном положении. Я ни здесь, ни там, и меня это сильно мучает.' Бхагаван посмотрел
на меня сострадательно и сказал: 'Чедвик, кто всё это говорит?' И тут же меня словно током пронзило, я
буквально убежал в свою комнату, закрыл дверь и вошёл в нейтральное состояние. Меня не волновало, созреваю ли я духовно и смогу ли я остаться в этом мире. Я был в нейтральном состоянии молчания.
Несколько дней прошли так – я не чувствовал ни радости, ни беспокойства."
Единственной роскошью, которую позволял себе Чедвик, было принятие ванной, стоявшей на веранде его дома. Через несколько
дней после вышеописанного эпизода что-то неожиданно произошло. Как рассказывал мне Чедвик: "Я
принимал ванну, и честное слово, Ганешан, я не был в высокодуховном состоянии или молитвенном
настрое, когда вдруг меня осенило – Я ЕСТЬ!" Он пережил это – не только на словах. В экстазе он, как был
мокрый, только обернув полотенце вокруг талии, побежал в Старый Холл, откуда выбежал несколько дней
назад. К счастью, и сейчас Бхагаван был один. В этом духовном блаженстве, где не было Чедвика, а только
'Я ЕСТЬ', он спросил Бхагавана: "Бхагаван, это То?" Чедвик вспоминал: "Бхагаван одарил меня самой
восхитительной улыбкой и подтвердил: 'Да, Чедвик, это То!' Тогда я спросил его: 'Бхагаван, это так просто?'
Бхагаван ответил: 'Да, это именно так просто.' С тех пор у меня никогда не бывало сомнений."
Однажды Чедвик дал мне совет: "Ганешан, не собирай лишних знаний, потому что в итоге само это знание
станет большой помехой в Самореализации. Когда я хотел выучить тамильский язык и спросил на то
разрешения Бхагавана, его ответ был откровением. Он сказал: 'Зачем вы хотите взвалить на себя ещё одну
жуткую тяжесть? Всё знание в конце должно быть оставлено, чтобы пережить истину. Вы должны прыгнуть
внутрь, чтобы пережить истину через неустанную практику вопрошания 'Кто я?' Ключ к Самореализации это
практика, практика и только практика.'" Я воспользовался этой возможностью, чтобы спросить у него о ещё
одном разъяснении, почему учения Бхагавана больше притягивают людей с запада. Ответ Чедвика был
важным. "Послание Бхагавана, безусловно, очень ценится на западе. Его чисто рациональные аргументы и
отсутствие чувств в его учениях имеют большую привлекательность. Он никогда не проповедовал и не
устанавливал законов. Вместо этого, он сосредоточился на развороте ищущего назад к себе, указывая на то, что всё всецело в его руках, так как гуру может только указать путь и направить. Ибо Самореализацию никто
не может дать."
Рамана Перия Пуранам
Ты должен предложить Мне яркий рубин твоего ума.
Этот дар порадует Меня.
Столь же сладостной любви, как к такому уму,
не испытываю Я ни к чему другому.
Падам принимает умы любящих преданных Ему
в качестве подношения , глотая их...
Падам принимает как подходящее подношение только ум,
отвергая все прочее как неподобающее.
Однаджы пришло сразу много посетителей. Все они приветствовали Шри Бхагавана (Раману Махарши) одной просьбой: "Сделайте меня бхактой(преданным). Дайте мне мокшу(освобождение)." После их ухода Шри Бхагаван сказал: размышляя вслух: "Все они хотят бхакти и получить мокшу. Если я скажу им, чтобы они отдали Мне себя, они не сделают этого. Как же тогда они смогут получит то, чего хотят?"
— Муруганар "Падамаллай, наставления Шри Раманы Махарши"
Этот дар порадует Меня.
Столь же сладостной любви, как к такому уму,
не испытываю Я ни к чему другому.
Падам принимает умы любящих преданных Ему
в качестве подношения , глотая их...
Падам принимает как подходящее подношение только ум,
отвергая все прочее как неподобающее.
Однаджы пришло сразу много посетителей. Все они приветствовали Шри Бхагавана (Раману Махарши) одной просьбой: "Сделайте меня бхактой(преданным). Дайте мне мокшу(освобождение)." После их ухода Шри Бхагаван сказал: размышляя вслух: "Все они хотят бхакти и получить мокшу. Если я скажу им, чтобы они отдали Мне себя, они не сделают этого. Как же тогда они смогут получит то, чего хотят?"
— Муруганар "Падамаллай, наставления Шри Раманы Махарши"
Муруганар всё время общался с Бхагаваном. Бхагаван не был начитанным человеком, тогда как Муруганар
перечитал уйму тамильской литературы. Временами, когда они с Бхагаваном были одни, Бхагаван мог
попросить Муруганара пересказать ему содержание какой-либо книги. Однажды Муруганар в экстазе стал
пересказывать Бхагавану суть великих книг. Много книг было обсуждено в тот день с Бхагаваном, который
был прекрасным слушателем. Затем он повернулся к Муруганару и сказал: "В конечном итоге суть всех этих
книг одна – истина. Есть только одна цель, но дороги к ней и дорожные карты все разные. Есть много
различных путей, писаний, текстов, описаний, примеров и иллюстраций, но единственная суть – одна
истина." Муруганар был так потрясён, что горячо воскликнул: "Да, Бхагаван, это правда! Теперь я вижу, что
чтение этих книг было пустой тратой времени." Бхагаван поспешил поправить его: "Нельзя рассматривать
это в таком ключе. Именно потому, что мы прочли так много книг, мы поняли, что их суть только истина.
Если бы мы не прочитали их, ум продолжал бы нас искушать мыслью, что в какой-нибудь книге есть что-то
новое. Таким образом, чтение также служит цели. То же самое с ритуалами и пуджами," добавил он.
"Существует множество разнообразных ритуалов, и единственной функцией их выполнения является
распознавание, что есть одна единственная простая истина. Сами по себе ритуалы и пуджи не так уж
важны для Самореализации."
Рамана Перия Пуранам
перечитал уйму тамильской литературы. Временами, когда они с Бхагаваном были одни, Бхагаван мог
попросить Муруганара пересказать ему содержание какой-либо книги. Однажды Муруганар в экстазе стал
пересказывать Бхагавану суть великих книг. Много книг было обсуждено в тот день с Бхагаваном, который
был прекрасным слушателем. Затем он повернулся к Муруганару и сказал: "В конечном итоге суть всех этих
книг одна – истина. Есть только одна цель, но дороги к ней и дорожные карты все разные. Есть много
различных путей, писаний, текстов, описаний, примеров и иллюстраций, но единственная суть – одна
истина." Муруганар был так потрясён, что горячо воскликнул: "Да, Бхагаван, это правда! Теперь я вижу, что
чтение этих книг было пустой тратой времени." Бхагаван поспешил поправить его: "Нельзя рассматривать
это в таком ключе. Именно потому, что мы прочли так много книг, мы поняли, что их суть только истина.
Если бы мы не прочитали их, ум продолжал бы нас искушать мыслью, что в какой-нибудь книге есть что-то
новое. Таким образом, чтение также служит цели. То же самое с ритуалами и пуджами," добавил он.
"Существует множество разнообразных ритуалов, и единственной функцией их выполнения является
распознавание, что есть одна единственная простая истина. Сами по себе ритуалы и пуджи не так уж
важны для Самореализации."
Рамана Перия Пуранам
В начале жизни в Раманашраме Бхагаван сушил своё полотенце на бельевой верёвке в дальнем конце
холла. Там было воробьиное гнездо с тремя или четырьмя яйцами в нём. Однажды, когда Бхагаван
стягивал полотенце с верёвки, одно яйцо упало на землю и треснуло. Бхагаван опешил. Он пожаловался
служителю: "Смотрите, смотрите! Вот что я наделал сегодня!" Он поднял яйцо, и с нежностью глядя на него, воскликнул: "О, бедная мать будет убита горем, она может даже разгневаться на меня за то, что я стал
причиной смерти её долгожданного малыша! Можно ли заново соединить треснутые части скорлупы? Ну-
ка, попробуем!" Затем он завернул яйцо во влажную тряпку и сказал: "Надеюсь, Аруначала спасёт меня от
этого греха". Он положил яйцо обратно, и каждые несколько часов приходил менять влажную тряпку.
Спустя семь дней он заметил, что скорлупа заросла, и воскликнул: "Глядите-ка! Что за чудо! Трещина
затянулась, теперь мать будет счастлива и высидит своё яйцо. Аруначала освободил меня от греха быть
причиной потери жизни!" Одним прекрасным утром яйцо было высижено, и на свет вылупился птенец. С
радостным лицом Бхагаван взял его в руки, ласкал его губами, нежно гладил руками и передал другим, чтобы те полюбовались.
Рамана Перия Пуранам
холла. Там было воробьиное гнездо с тремя или четырьмя яйцами в нём. Однажды, когда Бхагаван
стягивал полотенце с верёвки, одно яйцо упало на землю и треснуло. Бхагаван опешил. Он пожаловался
служителю: "Смотрите, смотрите! Вот что я наделал сегодня!" Он поднял яйцо, и с нежностью глядя на него, воскликнул: "О, бедная мать будет убита горем, она может даже разгневаться на меня за то, что я стал
причиной смерти её долгожданного малыша! Можно ли заново соединить треснутые части скорлупы? Ну-
ка, попробуем!" Затем он завернул яйцо во влажную тряпку и сказал: "Надеюсь, Аруначала спасёт меня от
этого греха". Он положил яйцо обратно, и каждые несколько часов приходил менять влажную тряпку.
Спустя семь дней он заметил, что скорлупа заросла, и воскликнул: "Глядите-ка! Что за чудо! Трещина
затянулась, теперь мать будет счастлива и высидит своё яйцо. Аруначала освободил меня от греха быть
причиной потери жизни!" Одним прекрасным утром яйцо было высижено, и на свет вылупился птенец. С
радостным лицом Бхагаван взял его в руки, ласкал его губами, нежно гладил руками и передал другим, чтобы те полюбовались.
Рамана Перия Пуранам
Фрэнк Хамфриз был молодым британским полицейским и католиком. Переведённый в Индию из Англии, он прибыл в Бомбей, ныне Мумбай, с высокой температурой и был вынужден лечь в больницу.
Будучи медиумом, обладающим оккультными силами, Хамфриз использовал эти силы, чтобы облегчить
сильную боль, от которой он страдал, находясь в больнице. Потом он переместил своё тонкое тело в
Веллор, город рядом с Тируваннамалаем, куда его назначили по должности, и там увидел Нарасимайю, который должен был обучать его местному языку телугу. Позже, когда он сам прибыл в Веллор, Нарасимайя представился: "Я ваш учитель телугу". "Я знаю", ответил англичанин. "Откуда вы знаете?"
спросил озадаченный учитель. "Я встречал вас, хотя вы никогда не были в Бомбее. Я путешествовал в
астральном теле и видел вас", отвечал Хамфриз. Нарасимайя обучал много британцев, большинство из
которых вовсе не чувствовало тяги к духовности. Он решил, что этот человек просто чокнутый.
Затем Хамфриз попросил Нарасимайю: "Я бы хотел почитать книгу по индуистской астрологии на
английском. Вы можете мне помочь?" Нарасимайя заключил, что это была всего лишь ещё одна
сумасбродная просьба, и проигнорировал её. Заметив это, Хамфриз продолжил: "Здесь есть какие-нибудь
махатмы?" (Махатма значит великая душа). Этот последний вопрос сильно удивил Нарасимайю. Он захотел
испытать Хамфриза. Он ушёл, ничего не ответив. На следующий день он вернулся с множеством
фотографий святых и мудрецов и зашёл в комнату Хамфриза. Никого там не обнаружив, он оставил
фотографии на столе и ушёл. Когда он вернулся, Хамфриз тоже уже был здесь. Взяв одну фотографию из
общей кучи, он спросил: "Нарасимайя, это не твой гуру?" Он показывал на фото Кавьяканты Ганапати Муни.
Кавьяканта действительно был гуру Нарасимайи. Потрясённый, Нарасимайя заключил, что Хамфриз не был
чокнутым, ведь не могло же быть столько поразительных совпадений. Хамфриз поведал ему: "Прошлой
ночью ваш гуру пришёл ко мне во сне. Он сел рядом со мной на кровати и сказал что-то на языке, которого
я не понял". Это окончательно убедило Нарасимайю.
К несчастью, вскоре Хамфриз заболел и был отправлен в Ути, местечко в горах Нилгири, где он оставался
несколько месяцев. Вернувшись, он сказал Нарасимайе: "Прошлой ночью мне снился сон. Так как ты
можешь не поверить моему словесному описанию, я нарисую то, что видел". Затем он нарисовал гору, пещеру в ней, рядом небольшой водопадик и стоящего возле него садху. Это было живописное
изображение пещеры Вирупакша и Раманы Махарши. Нарасимайя потерял дар речи: "Это мастер моего
мастера!" Совершенно убеждённый теперь насчёт Хамфриза, он захотел отвести его к Бхагавану. Сперва он
познакомил его с Кавьякантой Ганапати Муни, который в то время был в Веллоре. Кавьяканта был удивлён, увидев этого британца, которому был всего двадцать один год, а он уже старший полицейский офицер. В
Тируваннамалае проходила конференция Теософского Общества, в которой Кавьяканта должен был
принять участие. И все трое отправились в Тируваннамалай.
По дороге к месту назначения Хамфриз не находил себе места – ему не терпелось увидеть святого, которого
он видел во сне. Они пришли в пещеру Вирупакша и сели напротив Бхагавана. Бхагаван долго и пристально
смотрел на него. Вот что Хамфриз написал о своей первой встрече с Бхагаваном: "В два пополудни мы
пошли на гору, чтобы встретиться с ним. Достигнув пещеры Вирупакша, мы сели перед ним у его ног и
ничего не говорили. Так сидели мы долгое время, и я почувствовал, как поднимаюсь из себя. В течении
получаса я смотрел в глаза Махарши, которые не меняли своего выражения глубокого созерцания. Я начал
сознавать, что тело это храм Святого Духа. Я чувствовал, что тело этого мастера не было человеком; это был
инструмент Бога, просто сидящий, неподвижный труп, от которого веяло Богом ужасно. Мои чувства были
неописуемы. Махарши это человек, не поддающийся описанию его достоинств, доброты, самообладания и
спокойной силы убеждённости. Невозможно представить ничего более прекрасного, чем его улыбка. В
человеке, находящемся в его присутствии, происходят непостижимые перемены".
Таково было первое впечатление молодого человека от Бхагавана. Позже Кавьяканта предложил ему
задать Бхагавану несколько вопросов. Хамфриз, будучи очень юным, полным энтузиазма, жаждущим
служить миру, с готовностью согласился. Его первым вопросом был: "Мастер, могу ли я помочь миру?"
Бхагаван: "Помогите себе, и вы поможете миру". Хамфриз: "Я хочу помочь миру. У меня получится?"
Бхагаван: "Да, помогая себе, вы поможете миру. Вы в мире, вы и есть мир. Вы не отличны от мира. И мир
не отличен от вас". Хамфриз, после паузы: "Мастер, я могу творить чудеса, как это делали Шри Кришна и
Иисус Христос?" Бхагаван: "Кто-либо из них, совершая чудо, чувствовал, что это он его совершает?"
Хамфриз: "Нет, мастер". Это был первый намёк, данный ему Бхагаваном, чтобы он не увлекался
оккультными силами и чувством делателя.
Слишком долго оставаться в Веллоре было выше его сил. Он возвращался, когда только мог, часто
проделывая пятьдесят миль под палящим солнцем на своём мотоцикле. Когда он приходил в пещеру
Вирупакша, Бхагаван задавал один неизменный вопрос: "Вы ели? Вы не голодны?" Обычно Хамфриз бывал
голоден. Бхагаван немедленно организовывал еду для него. Бхагаван знал, что западные люди едят
ложкой, поэтому он смастерил для него ложку из скорлупы кокосового ореха. Это потрясло Хамфриза ещё
больше. Один раз Хамфриз всё ещё чувствовал голод после завершения трапезы. Бхагаван заметил: "Вы не
наелись". Тогда он попросил кого-то дать ему ещё еды. Пообедав, молодой англичанин почувствовал
сильную жажду из-за обжигающей тропической жары. Однако его врождённая британская сдержанность
не позволяла ему просить чего-либо. Зная это, Бхагаван тут же посмотрел на одного из преданных и сказал:
"Дай ему лимонада. Он очень хочет пить". Всё это убедило Хамфриза в том, что любовь Бхагавана была не
только любовью духовного мастера, но также любовью кормящей матери. Много раз он видел маленьких
детей возле пещеры – они не разговаривали, не играли, просто тихо сидели. Это ставило его в тупик. Он
никогда не видел, чтобы дети сидели так тихо, так спокойно и так долго. Всё дело в том, что эти дети
чувствовали духовный покой Бхагавана и откликались в той же манере.
Бхагаван знал о склонности Хамфриза к оккультным наукам и отговаривал его: "Ищите то, что превосходит
все оккультные силы", говорил он ему. "Ваша цель должна быть наивысшей, а это значит распознать, что вы
есть истина. Все эти оккультные силы вводят вас в заблуждение. Оставьте их!" Бхагаван помог Хамфризу
отучиться использовать оккультные силы. Хамфриз был очень сильным человеком. Имея способность
овладеть оккультными силами, он с таким же успехом мог практиковать учения мастера. Когда он оставил
выбранную профессию и оккультные науки, Бхагаван направил его с помощью учений Самоисследования и
Сдачи и научил его идти внутрь.
Его описания мастера, которые он отправил в письме своему другу в Англию, были опубликованы в
журнале International Psychic Gazette: "Явления, которые мы видим, любопытны и удивительны – но самую
чудесную вещь мы не сознаём, а именно, ту единую и единственную беспредельную силу, ответственную
за все видимые явления и за сам акт их видения. Не останавливай своё внимание на всех этих
изменяющихся вещах – жизни, смерти, явлениях. Не думай даже о настоящем акте видения или
восприятия их, но только о том, что видит все эти вещи, том, что ответственно за всё это. Сперва это
покажется почти невозможным, но мало-помалу результат проявится. На это уходят годы обучения и
ежедневной практики, но именно так создаётся мастер. Дай себе четверть часа в день. Постарайся
удерживать ум неколебимо сосредоточенным на 'Том', которое видит. Это внутри тебя. Не жди, что это 'То', будет чем-то определённым, на чём можно легко сконцентрировать ум – всё будет не так. Хотя уходят годы
на то, чтобы найти это 'То', результаты этой концентрации проявятся уже через пять или шесть месяцев – в
разного сорта бессознательных ясновидениях, в спокойствии ума, в способности преодолевать трудности, в силе, окружающей нас, всегда бессознательной силе. Я передал тебе эти учения в тех же словах, в которых
мастер даёт их своим близким ученикам. И с этих пор позволь всем твоим помыслам в медитации
сосредоточиться не на акте видения, ни на том, что ты видишь, но неотрывно на том, что видит".
Какие мощные указания! Как благословен был молодой Хамфриз, получив это учение! Хамфриз получил
всё после того, как укоренился в Сердце. Найдя очень трудным справляться со своей работой и
одновременно практиковать медитацию, он пришёл к Бхагавану, который посоветовал ему остаться чуть
дольше. (Мастер может распознать, когда ученик полностью готов. Бхагавану, 'шеф-повару', необходимо
было 'поджарить' его ещё немного!) Спустя шесть месяцев он снова пришёл к Бхагавану. На этот раз
Бхагаван сказал: "Теперь вы можете идти". Хамфриз записал: "Я вернулся как более преданный и глубокий
католик". В нём совсем не было конфликта.
Спустя некоторое время он и вовсе отошёл от мирских дел, поступил в монастырь и стал монахом. Для
укоренившихся в Сердце нет индусов, христиан или мусульман, нет мужчин или женщин, только чистое
бытие – такими хотел бы видеть своих последователей Иисус.
Рамана Перия Пуранам
Будучи медиумом, обладающим оккультными силами, Хамфриз использовал эти силы, чтобы облегчить
сильную боль, от которой он страдал, находясь в больнице. Потом он переместил своё тонкое тело в
Веллор, город рядом с Тируваннамалаем, куда его назначили по должности, и там увидел Нарасимайю, который должен был обучать его местному языку телугу. Позже, когда он сам прибыл в Веллор, Нарасимайя представился: "Я ваш учитель телугу". "Я знаю", ответил англичанин. "Откуда вы знаете?"
спросил озадаченный учитель. "Я встречал вас, хотя вы никогда не были в Бомбее. Я путешествовал в
астральном теле и видел вас", отвечал Хамфриз. Нарасимайя обучал много британцев, большинство из
которых вовсе не чувствовало тяги к духовности. Он решил, что этот человек просто чокнутый.
Затем Хамфриз попросил Нарасимайю: "Я бы хотел почитать книгу по индуистской астрологии на
английском. Вы можете мне помочь?" Нарасимайя заключил, что это была всего лишь ещё одна
сумасбродная просьба, и проигнорировал её. Заметив это, Хамфриз продолжил: "Здесь есть какие-нибудь
махатмы?" (Махатма значит великая душа). Этот последний вопрос сильно удивил Нарасимайю. Он захотел
испытать Хамфриза. Он ушёл, ничего не ответив. На следующий день он вернулся с множеством
фотографий святых и мудрецов и зашёл в комнату Хамфриза. Никого там не обнаружив, он оставил
фотографии на столе и ушёл. Когда он вернулся, Хамфриз тоже уже был здесь. Взяв одну фотографию из
общей кучи, он спросил: "Нарасимайя, это не твой гуру?" Он показывал на фото Кавьяканты Ганапати Муни.
Кавьяканта действительно был гуру Нарасимайи. Потрясённый, Нарасимайя заключил, что Хамфриз не был
чокнутым, ведь не могло же быть столько поразительных совпадений. Хамфриз поведал ему: "Прошлой
ночью ваш гуру пришёл ко мне во сне. Он сел рядом со мной на кровати и сказал что-то на языке, которого
я не понял". Это окончательно убедило Нарасимайю.
К несчастью, вскоре Хамфриз заболел и был отправлен в Ути, местечко в горах Нилгири, где он оставался
несколько месяцев. Вернувшись, он сказал Нарасимайе: "Прошлой ночью мне снился сон. Так как ты
можешь не поверить моему словесному описанию, я нарисую то, что видел". Затем он нарисовал гору, пещеру в ней, рядом небольшой водопадик и стоящего возле него садху. Это было живописное
изображение пещеры Вирупакша и Раманы Махарши. Нарасимайя потерял дар речи: "Это мастер моего
мастера!" Совершенно убеждённый теперь насчёт Хамфриза, он захотел отвести его к Бхагавану. Сперва он
познакомил его с Кавьякантой Ганапати Муни, который в то время был в Веллоре. Кавьяканта был удивлён, увидев этого британца, которому был всего двадцать один год, а он уже старший полицейский офицер. В
Тируваннамалае проходила конференция Теософского Общества, в которой Кавьяканта должен был
принять участие. И все трое отправились в Тируваннамалай.
По дороге к месту назначения Хамфриз не находил себе места – ему не терпелось увидеть святого, которого
он видел во сне. Они пришли в пещеру Вирупакша и сели напротив Бхагавана. Бхагаван долго и пристально
смотрел на него. Вот что Хамфриз написал о своей первой встрече с Бхагаваном: "В два пополудни мы
пошли на гору, чтобы встретиться с ним. Достигнув пещеры Вирупакша, мы сели перед ним у его ног и
ничего не говорили. Так сидели мы долгое время, и я почувствовал, как поднимаюсь из себя. В течении
получаса я смотрел в глаза Махарши, которые не меняли своего выражения глубокого созерцания. Я начал
сознавать, что тело это храм Святого Духа. Я чувствовал, что тело этого мастера не было человеком; это был
инструмент Бога, просто сидящий, неподвижный труп, от которого веяло Богом ужасно. Мои чувства были
неописуемы. Махарши это человек, не поддающийся описанию его достоинств, доброты, самообладания и
спокойной силы убеждённости. Невозможно представить ничего более прекрасного, чем его улыбка. В
человеке, находящемся в его присутствии, происходят непостижимые перемены".
Таково было первое впечатление молодого человека от Бхагавана. Позже Кавьяканта предложил ему
задать Бхагавану несколько вопросов. Хамфриз, будучи очень юным, полным энтузиазма, жаждущим
служить миру, с готовностью согласился. Его первым вопросом был: "Мастер, могу ли я помочь миру?"
Бхагаван: "Помогите себе, и вы поможете миру". Хамфриз: "Я хочу помочь миру. У меня получится?"
Бхагаван: "Да, помогая себе, вы поможете миру. Вы в мире, вы и есть мир. Вы не отличны от мира. И мир
не отличен от вас". Хамфриз, после паузы: "Мастер, я могу творить чудеса, как это делали Шри Кришна и
Иисус Христос?" Бхагаван: "Кто-либо из них, совершая чудо, чувствовал, что это он его совершает?"
Хамфриз: "Нет, мастер". Это был первый намёк, данный ему Бхагаваном, чтобы он не увлекался
оккультными силами и чувством делателя.
Слишком долго оставаться в Веллоре было выше его сил. Он возвращался, когда только мог, часто
проделывая пятьдесят миль под палящим солнцем на своём мотоцикле. Когда он приходил в пещеру
Вирупакша, Бхагаван задавал один неизменный вопрос: "Вы ели? Вы не голодны?" Обычно Хамфриз бывал
голоден. Бхагаван немедленно организовывал еду для него. Бхагаван знал, что западные люди едят
ложкой, поэтому он смастерил для него ложку из скорлупы кокосового ореха. Это потрясло Хамфриза ещё
больше. Один раз Хамфриз всё ещё чувствовал голод после завершения трапезы. Бхагаван заметил: "Вы не
наелись". Тогда он попросил кого-то дать ему ещё еды. Пообедав, молодой англичанин почувствовал
сильную жажду из-за обжигающей тропической жары. Однако его врождённая британская сдержанность
не позволяла ему просить чего-либо. Зная это, Бхагаван тут же посмотрел на одного из преданных и сказал:
"Дай ему лимонада. Он очень хочет пить". Всё это убедило Хамфриза в том, что любовь Бхагавана была не
только любовью духовного мастера, но также любовью кормящей матери. Много раз он видел маленьких
детей возле пещеры – они не разговаривали, не играли, просто тихо сидели. Это ставило его в тупик. Он
никогда не видел, чтобы дети сидели так тихо, так спокойно и так долго. Всё дело в том, что эти дети
чувствовали духовный покой Бхагавана и откликались в той же манере.
Бхагаван знал о склонности Хамфриза к оккультным наукам и отговаривал его: "Ищите то, что превосходит
все оккультные силы", говорил он ему. "Ваша цель должна быть наивысшей, а это значит распознать, что вы
есть истина. Все эти оккультные силы вводят вас в заблуждение. Оставьте их!" Бхагаван помог Хамфризу
отучиться использовать оккультные силы. Хамфриз был очень сильным человеком. Имея способность
овладеть оккультными силами, он с таким же успехом мог практиковать учения мастера. Когда он оставил
выбранную профессию и оккультные науки, Бхагаван направил его с помощью учений Самоисследования и
Сдачи и научил его идти внутрь.
Его описания мастера, которые он отправил в письме своему другу в Англию, были опубликованы в
журнале International Psychic Gazette: "Явления, которые мы видим, любопытны и удивительны – но самую
чудесную вещь мы не сознаём, а именно, ту единую и единственную беспредельную силу, ответственную
за все видимые явления и за сам акт их видения. Не останавливай своё внимание на всех этих
изменяющихся вещах – жизни, смерти, явлениях. Не думай даже о настоящем акте видения или
восприятия их, но только о том, что видит все эти вещи, том, что ответственно за всё это. Сперва это
покажется почти невозможным, но мало-помалу результат проявится. На это уходят годы обучения и
ежедневной практики, но именно так создаётся мастер. Дай себе четверть часа в день. Постарайся
удерживать ум неколебимо сосредоточенным на 'Том', которое видит. Это внутри тебя. Не жди, что это 'То', будет чем-то определённым, на чём можно легко сконцентрировать ум – всё будет не так. Хотя уходят годы
на то, чтобы найти это 'То', результаты этой концентрации проявятся уже через пять или шесть месяцев – в
разного сорта бессознательных ясновидениях, в спокойствии ума, в способности преодолевать трудности, в силе, окружающей нас, всегда бессознательной силе. Я передал тебе эти учения в тех же словах, в которых
мастер даёт их своим близким ученикам. И с этих пор позволь всем твоим помыслам в медитации
сосредоточиться не на акте видения, ни на том, что ты видишь, но неотрывно на том, что видит".
Какие мощные указания! Как благословен был молодой Хамфриз, получив это учение! Хамфриз получил
всё после того, как укоренился в Сердце. Найдя очень трудным справляться со своей работой и
одновременно практиковать медитацию, он пришёл к Бхагавану, который посоветовал ему остаться чуть
дольше. (Мастер может распознать, когда ученик полностью готов. Бхагавану, 'шеф-повару', необходимо
было 'поджарить' его ещё немного!) Спустя шесть месяцев он снова пришёл к Бхагавану. На этот раз
Бхагаван сказал: "Теперь вы можете идти". Хамфриз записал: "Я вернулся как более преданный и глубокий
католик". В нём совсем не было конфликта.
Спустя некоторое время он и вовсе отошёл от мирских дел, поступил в монастырь и стал монахом. Для
укоренившихся в Сердце нет индусов, христиан или мусульман, нет мужчин или женщин, только чистое
бытие – такими хотел бы видеть своих последователей Иисус.
Рамана Перия Пуранам
Глаза джняни уподобляют глазам мертвого козла; они всегда открыты, никогда не закрываются. Они блестят, но ничего не видят, хотя другим кажется, что они видят все.
Шри Бхагаван не терпел преданных, которые слишком пеклись о его телесных нуждах и физическом благополучии. Он мог терпимо относиться к некоторому рвению в посетителях и почитателях, которые были сравнительно новичками, но был суров с давнишними преданными, пытавшимися уделить ему особое внимание даже в обычных делах. Обычно он выказывал свое недовольство строгим молчанием, но порой мог также сильно отчитать беднягу и заставить того устыдиться. В мои юные годы я однажды вызвал его неудовольствие, пытаясь спасти его от физических усилий, которые, как я думал, были чрезмерны для него. Он преподал мне суровый урок, который я помню до сих пор.
Это произошло где-то в начале 1920-х годов, в то время когда кухней заведовал Дандапани Свами. Каждый день он готовил разные виды чатни. Он и Шри Бхагаван делали это вместе. Один из них должен был перетирать ингредиенты в каменной ступе, в то время как другой проталкивал их. В те дни, поскольку в ашраме постоянно жили только восемь – десять человек, Шри Бхагаван часто присоединялся к нам в работе по резке и перемалыванию овощей. Так как Дандапани Свами был брахманом, он не позволял никому из не-брахманов толочь овощи. Это означало, что эту тяжелую работу Шри Бхагавану приходилось выполнять почти каждый день. Через некоторое время у Шри Бхагавана из-за этого появились волдыри на указательном правом пальце. Рамакришна Свами и я были очень обеспокоены, увидев это. Мы сообщили Дандапани Свами о волдырях Шри Бхагавана и попросили его на некоторое время прекратить готовить чатни, требующее перемалывания ингредиентов.
Он проигнорировал нашу просьбу, и потому я пошел к Шри Бхагавану и с глазу на глаз сказал ему, выражая сильную озабоченность: «Бхагаван, у вас волдыри на руке. Пожалуйста, не толките больше в ступе. С нашей стороны будет очень недостойно позволить вам и дальше так работать. Если вы продолжите, я не буду есть то, что приготовлено вами таким образом».
На следующий день Дандапани Свами принес на кухню много кислых овощей и приготовился делать чатни. Никто из нас не вызвался почистить эти овощи перед готовкой. Поскольку в тот день Шри Бхагаван перемалывал их в ступе, я сдержал свое обещание и отказался есть чатни за обедом. Кто-то сообщил об этом Шри Бхагавану.
Перед следующим приемом пищи Шри Бхагаван послал за мной и спросил: «Можно мне поесть?»
Я стоял ошеломленный. Тогда Шри Бхагаван посмеялся надо мной со словами: «Если я не буду слушаться преданных, они не будут есть. Я должен слушаться их приказаний. Когда они приходят сюда, сначала каждый из них – садху . Но проходят дни, и они начинают давать указания, даже мне, потому что думают, что Свами должен слушаться всего, что они скажут».
Его слова привели меня в шок, но он не дал мне шанса прийти в себя.
В течение следующих трех дней он дразнил меня, спрашивая разрешения на простейшие вещи: «Можно мне помыться? Могу я поесть? Можно мне сходить в туалет?»
Через несколько дней я понял, что больше не могу выносить его насмешки. Я рассказал Рамакришне Свами о своих душевных муках. Полагая, что перемена обстановки принесет необходимый душевный покой, я сказал ему, что планирую отправиться в Тирупати на поезде в 18.30, и вернусь, проведя там несколько дней. Я также упомянул о моем плане Шри Бхагавану и получил его разрешение на поездку.
В тот день, чуть позднее трех часов, Шри Бхагаван вдруг решил, что пойдет на гири прадакшину. Рамакришна Свами предложил, чтобы я пошел со Шри Бхагаваном и сел на поезд, когда мы будем проходить по городу. Решив, что это неплохая идея, я взял дхоти и еще некоторые вещи для поездки и отправился со Шри Бхагаваном и остальными на прадакшину . Именно в тот день почему-то Шри Бхагаван шел очень медленно. Поскольку было бы неправильно обгонять Шри Бхагавана, мне пришлось идти так же. Шестичасовой поезд уехал, когда мы проходили Кубера Лингам. Смотря, как он уезжает, Шри Бхагаван рассмеялся и сказал: «Смотри, вон твой поезд уходит! Быстрее, беги к нему! Беги!»
Остальные тоже засмеялись, а я не мог сказать ни слова. Позднее тем вечером мы вернулись в ашрам.
После ужина Дандапани Свами сказал Шри Бхагавану: «Кажется, он сказал, что вам не следует толочь чатни. Из-за этого замечания вы сказали, что отныне все должно делаться согласно его указаниям. Чувствуя, что он сможет избавиться от душевных страданий в каком-нибудь другом месте, он решил уехать в Тирупати. Теперь он сожалеет, что его поведение рассердило Шри Бхагавана. Он просит прощения».
Шри Бхагаван тут же ответил: «Как я могу сердиться на него? Что плохого он сделал? Поскольку он не мог вынести вида волдырей на моей руке, он отказался есть чатни, приготовленное мной. На что тут сердиться? Он подумал, что я рассердился, и хотел уехать в Тирупати. Какой умный малый! Здесь ему даже ашрамская еда кажется невкусной. Он добавляет воду в самбар и расам и проглатывает их, как будто это лекарство. Какую пищу он найдет где-то в другом месте? Кроме того, человек, обучавший его раньше в Керале, положил его руку в мою и попросил меня заботливо присматривать за ним. Перед тем как уйти, он перепоручил его мне. Если завтра он вернется и спросит меня: „Где мой ученик?“, то кто, если не я, должен будет отвечать?»
Шри Бхагаван рассмеялся и заключил: «А теперь этот парень хочет ехать в Тирупати!»
Я почувствовал огромное облегчение и счастье, когда услышал эти слова Шри Бхагавана. Разве не было все это драмой, разыгранной Шри Бхагаваном, чтобы избавить меня от моей эгоистичной мысли, что «Я совершаю личное служение Шри Бхагавану. Только я забочусь о его благополучии». Зная, что Шри Бхагаван принял меня полностью, разве может быть место беспокойству и смущению?
Кунджу Свами
«Вскоре после того, как Кунджу Свами появился в ашраме, к Шри Бхагавану прибыл один малаяламский посетитель и, пожив несколько дней в ашраме, вручил тому рукопись, по его словам, содержавшую жизнеописание Шри Бхагавана. Рукопись была на малаялам, и поскольку Бхагаван был знаком с этим языком, он взял ее и стал внимательно читать. Он прочел ее от начала и до конца, иногда останавливаясь, чтобы исправить грамматические или орфографические ошибки в тексте. Наконец, завершив чтение, он с улыбкой вернул ее автору. Это событие вызвало большое волнение среди последователей, поскольку до этого не было ни одной биографии Бхагавана. Однако кроме Бхагавана, к сожалению, никто в ашраме не умел читать на малаялам, за исключением Кунджу Свами, который в это время отсутствовал. Когда он, наконец, вернулся, ему дали рукопись и попросили перевести ее содержание для присутствующих преданных. Кунджу Свами стал читать текст, но прочитанное ужаснуло его. Биография была по большей части вымыслом. Кроме всего прочего, в ней утверждалось, что Бхагаван был женат, и приводился длинный список всех сиддх , которых он достиг, и всяческих зрелищных чудес, которые он якобы совершал. Ничто из этого не было правдой.
Кунджу Свами бросился к Бхагавану и спросил его: “И все это правда?” Бхагаван молча смотрел на него некоторое время, а потом сказал, указывая на все вокруг: “А это все – правда? [Потом, показывая на рукопись] Разве только это вымысел?”
Ту рукопись так и не опубликовали, поскольку автор не смог найти издателя, который взял бы его труд».
Это произошло где-то в начале 1920-х годов, в то время когда кухней заведовал Дандапани Свами. Каждый день он готовил разные виды чатни. Он и Шри Бхагаван делали это вместе. Один из них должен был перетирать ингредиенты в каменной ступе, в то время как другой проталкивал их. В те дни, поскольку в ашраме постоянно жили только восемь – десять человек, Шри Бхагаван часто присоединялся к нам в работе по резке и перемалыванию овощей. Так как Дандапани Свами был брахманом, он не позволял никому из не-брахманов толочь овощи. Это означало, что эту тяжелую работу Шри Бхагавану приходилось выполнять почти каждый день. Через некоторое время у Шри Бхагавана из-за этого появились волдыри на указательном правом пальце. Рамакришна Свами и я были очень обеспокоены, увидев это. Мы сообщили Дандапани Свами о волдырях Шри Бхагавана и попросили его на некоторое время прекратить готовить чатни, требующее перемалывания ингредиентов.
Он проигнорировал нашу просьбу, и потому я пошел к Шри Бхагавану и с глазу на глаз сказал ему, выражая сильную озабоченность: «Бхагаван, у вас волдыри на руке. Пожалуйста, не толките больше в ступе. С нашей стороны будет очень недостойно позволить вам и дальше так работать. Если вы продолжите, я не буду есть то, что приготовлено вами таким образом».
На следующий день Дандапани Свами принес на кухню много кислых овощей и приготовился делать чатни. Никто из нас не вызвался почистить эти овощи перед готовкой. Поскольку в тот день Шри Бхагаван перемалывал их в ступе, я сдержал свое обещание и отказался есть чатни за обедом. Кто-то сообщил об этом Шри Бхагавану.
Перед следующим приемом пищи Шри Бхагаван послал за мной и спросил: «Можно мне поесть?»
Я стоял ошеломленный. Тогда Шри Бхагаван посмеялся надо мной со словами: «Если я не буду слушаться преданных, они не будут есть. Я должен слушаться их приказаний. Когда они приходят сюда, сначала каждый из них – садху . Но проходят дни, и они начинают давать указания, даже мне, потому что думают, что Свами должен слушаться всего, что они скажут».
Его слова привели меня в шок, но он не дал мне шанса прийти в себя.
В течение следующих трех дней он дразнил меня, спрашивая разрешения на простейшие вещи: «Можно мне помыться? Могу я поесть? Можно мне сходить в туалет?»
Через несколько дней я понял, что больше не могу выносить его насмешки. Я рассказал Рамакришне Свами о своих душевных муках. Полагая, что перемена обстановки принесет необходимый душевный покой, я сказал ему, что планирую отправиться в Тирупати на поезде в 18.30, и вернусь, проведя там несколько дней. Я также упомянул о моем плане Шри Бхагавану и получил его разрешение на поездку.
В тот день, чуть позднее трех часов, Шри Бхагаван вдруг решил, что пойдет на гири прадакшину. Рамакришна Свами предложил, чтобы я пошел со Шри Бхагаваном и сел на поезд, когда мы будем проходить по городу. Решив, что это неплохая идея, я взял дхоти и еще некоторые вещи для поездки и отправился со Шри Бхагаваном и остальными на прадакшину . Именно в тот день почему-то Шри Бхагаван шел очень медленно. Поскольку было бы неправильно обгонять Шри Бхагавана, мне пришлось идти так же. Шестичасовой поезд уехал, когда мы проходили Кубера Лингам. Смотря, как он уезжает, Шри Бхагаван рассмеялся и сказал: «Смотри, вон твой поезд уходит! Быстрее, беги к нему! Беги!»
Остальные тоже засмеялись, а я не мог сказать ни слова. Позднее тем вечером мы вернулись в ашрам.
После ужина Дандапани Свами сказал Шри Бхагавану: «Кажется, он сказал, что вам не следует толочь чатни. Из-за этого замечания вы сказали, что отныне все должно делаться согласно его указаниям. Чувствуя, что он сможет избавиться от душевных страданий в каком-нибудь другом месте, он решил уехать в Тирупати. Теперь он сожалеет, что его поведение рассердило Шри Бхагавана. Он просит прощения».
Шри Бхагаван тут же ответил: «Как я могу сердиться на него? Что плохого он сделал? Поскольку он не мог вынести вида волдырей на моей руке, он отказался есть чатни, приготовленное мной. На что тут сердиться? Он подумал, что я рассердился, и хотел уехать в Тирупати. Какой умный малый! Здесь ему даже ашрамская еда кажется невкусной. Он добавляет воду в самбар и расам и проглатывает их, как будто это лекарство. Какую пищу он найдет где-то в другом месте? Кроме того, человек, обучавший его раньше в Керале, положил его руку в мою и попросил меня заботливо присматривать за ним. Перед тем как уйти, он перепоручил его мне. Если завтра он вернется и спросит меня: „Где мой ученик?“, то кто, если не я, должен будет отвечать?»
Шри Бхагаван рассмеялся и заключил: «А теперь этот парень хочет ехать в Тирупати!»
Я почувствовал огромное облегчение и счастье, когда услышал эти слова Шри Бхагавана. Разве не было все это драмой, разыгранной Шри Бхагаваном, чтобы избавить меня от моей эгоистичной мысли, что «Я совершаю личное служение Шри Бхагавану. Только я забочусь о его благополучии». Зная, что Шри Бхагаван принял меня полностью, разве может быть место беспокойству и смущению?
Кунджу Свами
«Вскоре после того, как Кунджу Свами появился в ашраме, к Шри Бхагавану прибыл один малаяламский посетитель и, пожив несколько дней в ашраме, вручил тому рукопись, по его словам, содержавшую жизнеописание Шри Бхагавана. Рукопись была на малаялам, и поскольку Бхагаван был знаком с этим языком, он взял ее и стал внимательно читать. Он прочел ее от начала и до конца, иногда останавливаясь, чтобы исправить грамматические или орфографические ошибки в тексте. Наконец, завершив чтение, он с улыбкой вернул ее автору. Это событие вызвало большое волнение среди последователей, поскольку до этого не было ни одной биографии Бхагавана. Однако кроме Бхагавана, к сожалению, никто в ашраме не умел читать на малаялам, за исключением Кунджу Свами, который в это время отсутствовал. Когда он, наконец, вернулся, ему дали рукопись и попросили перевести ее содержание для присутствующих преданных. Кунджу Свами стал читать текст, но прочитанное ужаснуло его. Биография была по большей части вымыслом. Кроме всего прочего, в ней утверждалось, что Бхагаван был женат, и приводился длинный список всех сиддх , которых он достиг, и всяческих зрелищных чудес, которые он якобы совершал. Ничто из этого не было правдой.
Кунджу Свами бросился к Бхагавану и спросил его: “И все это правда?” Бхагаван молча смотрел на него некоторое время, а потом сказал, указывая на все вокруг: “А это все – правда? [Потом, показывая на рукопись] Разве только это вымысел?”
Ту рукопись так и не опубликовали, поскольку автор не смог найти издателя, который взял бы его труд».
Люди часто говорят, что Багаван был аватаром, желая таким образом добавить ему славы; но для подобных заявлений нет совершенно никаких оснований, кроме того, что аватаром можно назвать каждого, поскольку каждый из нас – это Бог в человеческом теле. Однажды саньясин, принадлежавший к известному ордену, считавший, что только их Гуру достиг самореализации, допрашивал Багавана в самой агрессивной и грубой манере.
Саду: «Говорят, что вы – аватар Субраманьи. Что вы об этом скажете?»
Багаван ничего не сказал.
Саду: «Если это так, почему вы молчите об этом? Почему бы вам не рассказать нам
правду?»
Багаван не ответил.
Саду: «Скажите нам, мы хотим знать».
Багаван (тихо): «Аватар – лишь частичное проявление Бога, а джняни – это сам Бог».
В этом заключается вся разница между адвайтой и другими философиями. По адвайте нет ничего, кроме Атмана. Нет места для таких особых проявлений, как аватары. Человек либо самореализован, либо нет. Нет никаких уровней.
Воспоминания саду о Рамане Махарши . Саду Аруначала (Майор А.В. Чадвик)
Саду: «Говорят, что вы – аватар Субраманьи. Что вы об этом скажете?»
Багаван ничего не сказал.
Саду: «Если это так, почему вы молчите об этом? Почему бы вам не рассказать нам
правду?»
Багаван не ответил.
Саду: «Скажите нам, мы хотим знать».
Багаван (тихо): «Аватар – лишь частичное проявление Бога, а джняни – это сам Бог».
В этом заключается вся разница между адвайтой и другими философиями. По адвайте нет ничего, кроме Атмана. Нет места для таких особых проявлений, как аватары. Человек либо самореализован, либо нет. Нет никаких уровней.
Воспоминания саду о Рамане Махарши . Саду Аруначала (Майор А.В. Чадвик)
Beings
Follow us on Facebook